– Интерес к ней у нас возник потому, что некто Дмитрий Шувалов мог иметь отношение к делу, которым мы сейчас занимаемся. Нам стало известно, что дед Шувалова был известным петербургским нумизматом, поэтому я и пришел сегодня к вам.
Гриншпун допил кофе и поставил чашку на журнальный столик.
– Да, вы правы, – сказал он. – Матвей Елизарович Шувалов был крупнейшим специалистом в своем деле. Кстати, он жил неподалеку отсюда.
– И где же?
– На Каменноостровском проспекте. Знаете дом с мансардой на Австрийской площади?
– Да, знаю.
– В этом самом доме он и проживал до семнадцатого года. Занимал пол-этажа.
– Значит, Шувалов был состоятельным человеком?
Гриншпун всплеснул руками:
– Не то слово, Андрей Васильевич! Его коллекция оценивалась в сто пятьдесят тысяч царских рублей!
Он подошел к шкафу с массивными застекленными дверцами и, открыв его, достал с полки огромную книгу в темном переплете.
– Вот, – сказал Гриншпун. – Это энциклопедия мировой нумизматики. Издана в Англии в сорок седьмом году.
Нумизмат открыл книгу на нужной странице и положил на журнальный столик перед оперативником. С фотографии начала века смотрел человек с двойным подбородком, пышными усами и бородой.
– Как у вас с английским? – поинтересовался Гриншпун.
– Честно говоря, не очень, – признался милиционер.
– Тогда я вам переведу.
Он пробежался глазами по заметке в энциклопедии.
– Здесь говорится о том, что начало коллекции Шувалова положил его отец, когда нашел в огороде своего имения несколько старинных монет эпохи Ивана Грозного. Он начал скупать коллекционные экземпляры, потратив на это немалую часть своего состояния. После смерти отца Дмитрий Шувалов унаследовал коллекцию и значительно преумножил ее, а после революции вместе с остальным имуществом коллекция Шувалова была национализирована. Сам он бежал за границу, где и скончался в Париже в тридцать пятом году. – Гриншпун перевел дыхание. – Вот так обстоят дела с вашим Шуваловым, – сказал он.
– А где теперь находится его коллекция? – спросил Ларин.
– К сожалению, в своем первоначальном виде коллекция не сохранилась. После конфискации она одно время находилась в запасниках Эрмитажа, но затем сведения о ней теряются.
– То есть как?
– Скорее всего коллекция была продана за границу в тридцатые годы. Я сталкивался с материалами, из которых следовало, что ею интересовался Арманд Хаммер. Как известно, этот человек скупил много экспонатов из наших музеев.
– Значит, след коллекции теряется в Америке?
– Ничего определенного, Андрей Васильевич, на этот счет я вам сказать не могу. Однако…