— Что я, беспризорный, что ли? — обиделся я.
— А вот захочу — и выгоню тебя на улицу, потому что ты непрописанный!
— А ты возьми и пропиши меня — и делу конец!
— Я-то возьму, но ты разве даешь?
— Что? — не понял я.
— Ладно, выпей! — сказал Доментий и наполнил стаканы.
Мы выпили. И тогда я заметил, что глаза Доментия начали косить.
— Ты знаешь, что такое дом? — продолжал он.
— А что тут знать? Дом — это дом!
— А все же?
— Ну… комнаты, перекрытые черепицей, или соломой, или дранкой… Доментий захихикал и снова взялся за стакан.
— Чудак ты! Дом — это прежде всего семья! Есть у тебя семья?
— Нет!
— Ну и дурак же ты, братец мой! В твои годы, если хочешь знать, у меня была уже вторая жена. Теперь я опять живу с первой… О чем я говорил? Да! Семья и дом неотделимы друг от друга. Не имеешь дома — не сможешь жениться, не женишься — не сможешь жену в дом привести? А ты знаешь, как появился дом?
— Знаю!
— Скажи!
— Из кирпича, досок, извести, камня, черепицы…
— Замолчи, жалкий ты человек!.. До того, как придумали кирпич, человек жил на дереве…
— В пещере, — поправил я.
— Одни жили в пещерах, другие — на деревьях… Потом человеку надоело жить на дереве и он спустился на землю… А потом, знаешь, что с ним случилось?
— Прошелся туда-сюда и снова полез на дерево…
— Нет, сперва он гулял, а потом ему стало холодно! И что он сделал?
— Надел пальто и coгрелся!
— Идиот! Где тогда были пальто?! Взял он кремень, высек огонь, развел костер и согрелся. Но ты же знаешь, природа коварна. Подул вдруг холодный ветер с востока. Взял человек и возвел стену с восточной стороны, — чтоб огонь от ветра оградить. Подул потом ветер с запада, возвел тогда человек вторую стену, с запада. Потом как налетит, как засвистит сквозной ветер — с севера на юг! Что оставалось делать бедному человеку? Поставил он еще две стены — с севера и с юга. А дело было осенью. Хлынул дождь — холодный, проливной. Видит человек — плохо дело, гаснет огонь. Что делать? Тут он и сообразил перекрыть стены соломой!
— Дальше?
— Дальше — новая беда: горит костер, дым ест человеку глаза — хоть плачь! Он туда, он сюда — что делать? Не разбирать же стены? Но он все же человек был, а мы тем и отличаемся от животных, что кое-что соображаем и говорить умеем.
— Сам ты животное, Серапиона ты, вот кто! — сказал я и схватился за бутылку.
— Поставь бутылку, глупец!.. Где ты меня остановил?
— …Человек в дыму задыхался!
— Да, чуть не задохнулся, несчастный. Потом он догадался: пробил отверстие в потолке, дым вышел, вздохнул он свободно… Сидит человек у костра, греется. И захотелось ему узнать — не перестал ли дождь. А как узнать?