«Где ты, носатый дьявол?!. Выйди, покажись!.. Не смеешь?., Вор! Разбойник!.. Нашел себе занятие — воровать чужую черешню!.. Бесстыдник!.. Ну, каково лежать в постели? Не нравится?.. А может, подбавить еще немного соли? Не хочешь? Выходи, говорю тебе, покажись!.. Не можешь ходить? Так тебе и надо, бандюга! Будешь знать, как обворовывать честных людей! ..»
«В чем дело, Илико, за что ты его так проклинаешь?» — спросила бабушка.
"За что? Задумал, понимаешь, прошлой ночью моей черешней полакомиться. И получил по заслугам. И он, и его дружок! "
«Какой еще дружок?»
«Не знаю! Пусть сам скажет!..» — уклонился Илико от ответа.
«Погоди, может, это был вовсе не Илларион?!»
«Да если б это был не он, разве простил бы мне столько ругани! И потом, с чего это ему вдруг приспичило стирать свою сорочку и брюки? Bон! Развесил на перилах! Скажите, пожалуйста, разбогател, смену имеет! Вставай, выходи, носатый, и забирай свою муку, пока я не передумал!.. Разбойник!..» Илико с видом победителя зашагал по дороге. Пройдя несколько шагов, он остановился, обернулся к бабушке и громко спросил:
«А все же, где этот прохвост Зурикела? Или он не слышит меня?»
«Что тебе от него нужно?» — сказала бабушка и взяла в руки палку. «Ничего особенного, дорогая… Просто хотел спросить, долго ли он тащил вчера на спине носатого дружка?..»
Не вытерпев больше, я с хохотом выбежал на двор.
Смеялась бабушка, смеялся Илико. Не смеялся лишь бедный Илларион он по-прежнему лежал, уткнувшись носом в подушку, и скрипел зубами…
…Я закончил свой рассказ. Тетя Марта встала, поцеловала меня в лоб и налила чай. Потом открыла шкафчик, достала банку орехового варенья и положила мне на блюдечко два черных шарика.
— Ну и уморил ты меня, Зурикела! Дай бог здоровья тебе, и твоей бабушке, и твоему Илико, и твоему Иллариону!..
— Это я завтра утром съем, тетя Марта, — сказал я и взял блюдечко.
— Ешь сейчас, а на утро возьми вот это! — ласково сказала тетя Марта и придвинула ко мне банку с вареньем.
Сегодня произошло чудо: Софья встретила меня в постели. Она, наверное, долго ждала меня, но я засиделся у тети Марты до двух часов ночи. Софья чуть приоткрыла один глаз, взглянула на меня и, убедившись, что это я, снова закрыла. Я быстро разделся и лег рядом с ней. Прошло несколько минут. Софья молчала. Наконец я не вытерпел и спросил:
— Спишь? Софья не ответила. Она снова открыла один глаз, посмотрела на меня, потом закрыла и продолжала мурлыкать.
— Софья, — сказал я, — это довольно глупо с твоей стороны! Ну, почему ты дуешься, скажи, пожалуйста? Ведь я был у тети Марты! Софья хотела что-то ответить, но не смогла: ведь это была Софья, а не Мурада, который понимал меня с полуслова и мог глазами разговаривать со мною на любую тему…