– Прочли, Николай Александрович? – спросил Сталин.
– Да, товарищ Сталин.
– И каково же ваше мнение об этом?
Морозов помедлил немного, справляясь с сумбуром в голове. И твёрдо, насколько мог, произнёс:
– По-моему, это фальшивка, товарищ Сталин.
Вождь пытливо взглянул в глаза Морозова. Молча отошёл, возвращаясь к своему рабочему столу.
Морозов счёл необходимым пояснить свою мысль:
– Я никогда не слышал, чтобы в число лигеров входили такие известные лица. И не слышал, чтобы лига хотя бы раз провела какую-то тайную операцию против «Народной воли ».
Сталин пососал нераскуренную трубку.
– Вы могли быть не в курсе, – сказал он спокойно, хотя грузинский акцент в голосе слегка усилился. – А вот Кравчинский, думаю, знал больше.
Морозов заволновался; почудилось, что заскрипели старческие суставы.
– Я встречался с Сергеем Кравчинским в Женеве, во время своей первой эмиграции. Мы были с ним очень откровенны. Он рассказал бы мне…
Морозов замолк. Он вспомнил, что Кравчинский тогда, в Женеве, действительно вёл себя как-то странно. Сталин вздохнул и сказал:
– Прошло больше пятидесяти лет. Разве вы не могли что-то запамятовать? – снова пососал трубку и сам себе ответил: – Конечно, могли. Этот документ обнаружен слючайно работниками НКВД, на квартире, при обыске…
Он снова пытливо посмотрел на седого, как лунь, человека, стоявшего перед ним навытяжку, отсидевшего четверть века в царских застенках, входившего в пятёрку самых влиятельных членов Исполкома «Народной воли ». Усмехнулся в усы.
– Хорошо, – сказал он. – Я попрошу вас, Николай Александрович, изложить своё мнение об этих документах письменно. И максимально коротко. Пройдите в приёмную, вам дадут бумагу.
Морозов понял, что встреча закончена. Судорожно поклонился.
– Спасибо, товарищ Сталин, – сказал он зачем-то, и снова залился мальчишеским румянцем. – То есть, извините, я хотел сказать, до свиданья…
– Всего хорошего, – кивнул Сталин, не глядя на Морозова.
Морозов вышел из кабинета на негнущихся ногах.
* * *
ЛЕНИНГРАД. СМОЛЬНЫЙ. Кабинет Кирова.
Сентябрь 1934 года.
– Ну что, нашли что-нибудь? – Сергей Миронович Киров, глава ленинградской парторганизации, глядел на начальника ленинградского НКВД Медведя. Филипп Медведь покашливал в огромный кулак, но даже сквозь кулак Киров ощущал кислый запах перегара.
– Нет, Сергей Миронович, не нашли пока, – сипло ответил Медведь. – Все архивы перекопали, где ещё искать? Да и знать бы, что именно…
– Бумаги, – пожал плечами Киров. – Бумаги тайного архива лигеров.
Медведь прокашлялся, прикрывая рот ладонью.
– Я про таких и не слыхивал.