Смеркалось, а ей еще предстояла дорога пешком. У нее не было ни времени, ни сил для размышлений. К тому же сердце так сильно билось в груди, что она с трудом дышалa. Лили понимала, что наконец-то близка к своей цели. Но чем ближе становилась цель, тем больше ее охватывали сомнения, правильно ли она поступила, отправившись в это путешествие, хотя другого выхода Лили не видела.
Лили зашагала к гостинице.
– Далеко ли до Ньюбери-Эбби? – спросила она хозяина, не обращая внимания на наступившую с ее приходом тишину.
Зал был переполнен оживленными мужчинами, но большое количество посетителей не смущало и не пугало ее.
– Две мили, если это что-нибудь вам говорит, – ответил хозяин, поставив на стойку огромные локти и с явным любопытством рассматривая ее.
– В каком направлении? – спросила Лили.
– Мимо церкви и через ворота. – Хозяин махнул рукой в нужную сторону. – Как раз попадете на подъездную дорогу.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила Лили и повернулась, чтобы уйти.
– На вашем месте, милая девушка, – обратился к ней мужчина, сидевший за одним из столиков, – я бы постучал в дверь викария. Его дом рядом с церковью. Там вам дадут кусок хлеба и кружку воды.
– А если вы присядете к нам с Митчем, я прослежу, чтобы вам дали не только кусок хлеба, но и кружку сидра. – Посетитель за другим столиком грубовато рассмеялся.
Его слова сопровождались дружным смехом, свистом и ударами кулаков по столам.
Лили не обиделась, а только улыбнулась. Она привыкла к грубым шуткам мужчин и не видела в них никакой опасности или неуважения к себе.
– Спасибо, – ответила она. – Как-нибудь в следующий раз.
Лили вышла на улицу. Две мили, а ведь уже совсем темно. Но она не может ждать до утра. Где она остановится? У нее хватит денег, чтобы купить себе стакан лимонада и, возможно, небольшой ломоть хлеба, но заплатить за ночлег она не сможет. И кроме того, это совсем рядом.
Всего две мили.
Бальный зал в Ньюбери-Эбби, величественный даже тогда, когда он был пустым, сейчас был заполнен желтыми, оранжевыми, белыми цветами и украшен атласными белыми лентами и бантами. Он сверкал огнями сотен свечей, горевших в хрустальных люстрах, и мириадами их отражений в длинных зеркалах, расположенных по обеим сторонам зала. Он был переполнен представителями высшего общества и местного мелкопоместного дворянства. Все пришли на этот бал накануне свадьбы в самых роскошных нарядах. Сверкали атлас и шелк, матово отсвечивали кружево и лен. Огнями вспыхивали дорогие ювелирные украшения. Запах изысканных духов смешивался с ароматом многочисленных цветов. Громкие голоса заглушали оркестр.