Ник открыл задвижку и распахнул окно настежь, при этом петли громко заскрипели. Холодный зимний воздух ворвался в комнату, разгоняя запах плесени и прочищая мозги.
Несмотря на почти столетие забвения, Гиббертон-Холл выглядел внушительно. Главная частьдома, построенная во времена Тюдоров, включала большой пиршественный зал, превращенный в бальный почти сто лет назад одним предприимчивым владельцем. Остальные части Холла отражали прихоти череды владельцев, которые строили, не обращая внимания на стиль уже существующего дома. Как ни странно, появившаяся в результате архитектурная неразбериха радовала глаз и выглядела загадочно.
– Милорд? – Мягкий голос мистера Пратта прервал его мысли. – Я подготовил список материалов, необходимых для ремонта восточного крыла.
Ник кивнул, не глядя на бумагу. Его поверенный был даже слишком старательным.
– Отдайте его Ледбеттеру. И отметьте, что ему понадобятся люди. Я хочу, чтобы как можно большая часть работ была закончена до весны.
– Да, милорд. Я прикажу ему поискать в округе искусных мастеров.
– Надо также наладить постоянные поставки дерева. Возможно, придется завозить что-нибудь из Франции.
– Я наведу справки. – Поверенный поправил очки, его серые глаза почти не были видны за толстыми лизами. – Милорд, как... как вы себя чувствуете?
Стиснув зубы, Ник понял намек на его головные боли. Ах, эти преимущества старых семейных слуг – еще один аспект оседлой жизни, без которого он мог бы обойтись. Он поймал озабоченный взгляд Пратта и выдавил из себя:
– Головные боли здесь мучают меня реже, чем во Франции.
– Отлично, милорд. Возможно, они совсем пройдут.
– Будем надеяться, – согласился он больше для того, чтобы закончить неприятную тему. Он беспокойно отодвинул край новой занавеси, задержав в пальцах бархатную ткань. Нежный, мягкий бархат вызвал у него внезапное воспоминание о леди Каррингтон, какой он увидел ее три ночи назад. Маленькая и хрупкая, с густыми черными волосами и белоснежной кожей, она стала бы потрясающей любовницей. Каждый дюйм ее тела был высшего качества. Именно такая женщина подошла бы новому положению Ника в жизни. Ему надо лишь уложить ее в свою постель.
Короткий стук в дверь возвестил о приходе дворецкого. Уиггз мелкими шажками вошел в комнату, держа в узловатых руках тяжелый поднос с посудой из серебра и тонкого фарфора.
– Ваш чай, милорд. – Голос дворецкого сорвался на слове «милорд», отчего оно потеряло последние буквы.
– Спасибо. – Ник отметил, что дворецкий снова отводит глаза. Со времени его прибытия слуги имения обращались с ним так, словно у него вот-вот вырастут рога и хвост, и это начинало несказанно раздражать его. – Уиггз!