Наше общество даже не считает, что дошедший до края пропасти алкоголик страдает ужасным заболеванием. Нам нравится представлять пьяницу каким-то клоуном, единственное предназначение которого всех развлекать. Комик Филдз сделал себе на этом карьеру.
В каждой семье есть свой дядя Тэд. Наш дядя Тэд был душой рождественского застолья. Он сидел, раскачиваясь, на полу, так как уже не мог стоять на ногах. У него был огромный красный нос. Может быть, именно поэтому клоуны в цирке надевают красные носы и постоянно спотыкаются? Он вызывал взрывы детского хохота, невнятно произнося слова и вынимая вставную челюсть. Сейчас мне трудно поверить, что в детстве меня это так веселило. Однако его собственные дети почему-то не находили его смешным. Наверное, большие глотки портвейна, которые я тогда украдкой делал из бутылки, имеют к этому какое-то отношение.
В обычной программе его комедийного шоу было два действующих лица. Его жена, тетя Мейбл, была прирожденным партнером комика. Весь вечер она подавала ему реплики, чтобы он делал свои уморительные комментарии: «Я вернулся из паба. Она мне говорит: "Твой засохший и сгоревший ужин на плите". Я говорю: "Сегодня, наверное, у меня день рождения"».
Раздавался такой хохот, что он повторял анекдот по пять раз. Я в жизни не встречал такой несовместимой пары. Она была самой несчастной женщиной на свете. Я не помню, чтобы она не то что смеялась, но даже когда-нибудь улыбалась, хотя была замужем за самым счастливым и смешным человеком, которого только можно встретить. Наверное, вы слышали выражение: «Я знаю его много лет, но даже не догадывался, что он пьет, пока однажды не увидел его трезвым».
Таким был дядя Тэд. Когда моя мама попала в больницу, мне пришлось жить у него дома целую неделю. Я с радостью предвкушал это. Но вспомните о докторе Джекиле и мистере Хайде! Это была самая ужасная неделя в моей жизни. Оказалось, что существует два дяди Тэда. Оба запойные пьяницы. Один был душой любого праздника, а другой – жалким тираном, который каждый вечер возвращался домой, распространяя запах пивного перегара, и все оставшееся время орал на жену, своих детей и на меня. Тетя Мейбл была все время одна, и я очень скоро понял, почему она самая несчастная женщина на свете.
Этот небольшой эпизод моей жизни оказал на меня сильное воздействие. Но ни он, ни фильм о «выродке» не смогли спасти меня от западни. Такова сила промывания мозгов, которому все мы подвергаемся. Однако дядя Тэд все-таки сослужил мне службу, когда я попался в ловушку. Это произошло в юности. Я сильно завидовал друзьям, которые хвастались восемью выпитыми кружками пива, тогда как я с трудом удерживал в себе только три. Кружки возникали на столе быстрее, чем я мог их осушить. Естественно, я не хотел выглядеть слабаком, поэтому тайком ставил полную кружку на стол «дяди Тэда». И вот, о чудо! Моя кружка исчезает, как по волшебству. Это был своеобразный симбиоз. «Дядей Тэдом» мог быть совершенно незнакомый мне человек, но понимал он меня даже без кивка или подмигивания. В то время я не особо об этом задумывался. Казалось, что незачем. Каким-то чудом «дядя Тэд» всегда оказывался под рукой. Мне не приходило в голову, что кто-то хитрый догадывался о моем желании и нарочно высматривал меня в баре. Как в той присказке: «Мужчина преследует женщину до тех пор, пока она его не поймает». Спустя вечность, когда я оказался на самом дне ямы, окружающие стали принимать меня за дядю Тэда. Как они могли так ошибаться? Я даже не мог представить себе, как можно пить из чужой кружки: оттуда легко подцепить все что угодно. Но в переполненном баре любой человек может ошибиться.