Пока мы не клюнули на наживку, нам внушали, что в алкоголе можно найти удовольствие и утешение. Когда мы первые несколько раз экспериментировали с выпивкой, то никакого удовольствия не получили. Однако по какой-то странной причине мы продолжали упорствовать, и – какой сюрприз – алкоголь стал для нас и удовольствием, и поддержкой. Но сейчас мы достигли той стадии, когда он стал также и проблемой, причем настолько серьезной, что ни удовольствие, ни поддержка не являются достаточной компенсацией. Мы пытались снизить потребление алкоголя или контролировать его, как умеренные пьющие люди, но, должно быть, мы ненормальны, потому что у нас ничего не получается.
Теперь у нас остается только один выход: полностью бросить пить. Однако думать об этом не слишком приятно: одно то, что мы используем слово «бросить», а не «перестать» или «остановиться», подразумевает, что мы чем-то жертвуем. Даже слово «воздерживаться» обладает тем же подтекстом. В моем словаре есть и такие варианты, как: «отказаться», «ограничить», «оставить» и «сдерживаться» – все это подразумевает жертву. А почему бы и нет? Мы искренне считаем, что приносим жертву. Помимо промывания мозгов, которому мы подвергаемся с детства и которое подкрепляется нашими ощущениями от пребывания в ловушке, нам еще сильнее промывают мозги, внушая, что бросить – очень трудно.
Совершенно очевидно, что обитатели городского дна не получают от алкоголя ни удовольствия, ни утешения.
Более того, очевидно, что именно благодаря ему они оказались в теперешнем состоянии и влачат существование, весьма далекое от счастливой жизни. Так почему же они продолжают пить? Не удивительно, почему АА приходят к выводу, что у этих людей, должно быть, есть какая-то природная предрасположенность к алкоголизму. Разумного объяснения явно не может быть. Если вы сами уже пытались пить меньше или полностью бросить это занятие, опираясь на свою силу воли, то знаете, как это сложно и какой упадок сил вызывает. Не удивительно, что мы откладываем попытки бегства, насколько это возможно.
Итак, вместо того, чтобы браться за дело с чувством облегчения, радости и готовности, мы испытываем такую тоску, словно собираемся подниматься на Эверест без веревок и запаса кислорода. А за чем мы первым делом тянемся, если нам грустно? Правильно: за нашим другом-поддержкой. Итак, еще до того, как мы что-либо предпримем, мы дважды несчастны: мы больше не можем пропустить стаканчик, чтобы утешиться из-за того, что мы больше не можем его пропустить. Это вызывает у нас еще большую депрессию, которая, в свою очередь, увеличивает потребность в выпивке – и так далее. Мы надеемся, что время решит эту проблему и если мы сможем продержаться достаточно долго, то однажды проснемся и воскликнем: «Ура! У меня получилось! Мне больше не хочется выпить!»