Ресторан «Лидо» готовился к встрече нового тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. С самого раннего утра работали дизайнеры, художники, осветители, оформители витрин, специалисты по автоматике и электронике, акустике и светомузыке. Ожидалось большое музыкальное представление. Икрам Махмудович сумел уговорить известную индийскую танцовщицу Лали, гастролирующую в Ташкенте, чтобы она в новогоднюю ночь выступила в «Лидо». Уже третий день какие-то серьезные молодые люди монтировали посреди зала удивительной красоты елку, она даже ненаряженная притягивала к себе взгляды. Говорят, такую красавицу Файзиев добыл по военному ведомству, доставили ее из Сибири в чреве гигантского «Антея».
Наргиз подъехала к своему заведению в этот день перед самым обедом, утрясала в банках последние финансовые дела преуспевающего ресторана в уходящем году.
До открытия «Лидо» оставалось двадцать минут, и она видела, как сворачивали работу оформители зала, чтобы продолжить ее завтра на рассвете и сегодня уже не мешать нормальной работе ресторана. Оглядев сделанное, она подумала про себя, как хорошо, когда каждый занят своим делом и никого не нужно подгонять, контролировать, все старались подать товар лицом, чтобы и на следующий год заключить контракт, а впереди еще предстоял бал на Восьмое марта. На оформление зала не скупились, все равно каждый посетитель в таких случаях оплачивал особый входной билет, а новогодние балы в «Лидо» давались вплоть до встречи Нового года по старому стилю, и заключительный, тринадцатого января, по размаху не уступал тому, что отмечали в ночь на первое. Большинство столиков заказали уже давно, с осени, но имелся в запасе и резерв, и сегодня столы стояли гораздо плотнее, чем обычно. Ей уже намекали, что за столик в новогоднюю ночь запоздавшие гости готовы платить тысячу рублей, возможно, так оно и было, «Лидо» посещали богатые клиенты, но распределением мест в зале ведал Икрам Махмудович, и она не вмешивалась в его дела.
Да могла ли она подозревать его в корысти, если он и был душой «Лидо», как-то он признался, что наконец-то нашел свое место в жизни, хотя уверял, что в Лас-Вегасе у Шубарина имел куда больше и даже содержал свой личный таксопарк из двенадцати машин. Если бы у нее в жизни не было любовника, которому она многим считала себя обязанной, наверное, у нее случился бы роман со своим метрдотелем.
Осмотрев зал к открытию и оставшись довольной, она подошла к старшему смены и, сообщив ему сумму премиального фонда, спокойно направилась к себе в кабинет, слыша за спиной восторг, ликование, и не только в зале, но и на кухне, и в заготовительных цехах. В кабинете она прежде всего связалась по телефону с Лас-Вегасом, набрала квартиру Георгади, и не ошиблась, Ким тоже находился там, она поздравила своих консультантов, главных стратегов ее айсберга под названием «Лидо» с наступающим Новым годом и поделилась радостью. Старики восприняли успех «Лидо» как собственный, она чувствовала, как их распирает от гордости, что сумели обойти все финансовые рогатки Минфина и оставили государство с носом. Проговорила она с ними больше получаса и пообещала отослать завтра, с нарочным, корзину с деликатесами к праздничному столу, она знала слабости двух финансистов, подобранных когда-то Артуром Александровичем на обочине жизни с нищенской пенсией, никому не нужных с их реальными знаниями экономики. Обрадовала их и тем, что заказала каждому по фирменной утке по-пекински, этот кооперативный ресторан «Пекин», который открыли ташкентские уйгуры, выходцы из Синь-цзяня, специализировался на китайской кухне. Поговорив со стариками, в которых она по-настоящему была влюблена и заботилась о них с трогательной нежностью, Наргиз достала документы из банка и решила, не откладывая в долгий ящик, разделить премиальный фонд.