Но тут я должен сделать небольшой экскурс в сторону, иначе вам трудно будет воспринимать историю в целом. В ту пору я имел погоны капитана угрозыска и работал далеко от Ташкента. Областной прокуратурой командовал у нас Амирхан Даутович Азларханов, как и вы прибывший в наши края из Москвы, в свои тридцать шесть лет он оказался самым молодым в республике на таком высоком посту. Честный, принципиальный, хорошо образованный, ему прочили большое будущее, противники за глаза называли его Реформатор, Теоретик. Здесь, в здании Прокуратуры, он не раз выступал с докладами, вызывавшими шумные споры. Однажды на рассвете у меня дома раздался телефонный звонок – из милиции сообщили, что в самом дальнем районе нашей области убили его жену – Ларису. Она ученый-искусствовед, занималась прикладным искусством народов Средней Азии, а если точнее, коллекционировала керамику Востока. В своем деле она преуспевала и пользовалась международным авторитетом, издала несколько альбомов по искусству, часто организовывала выставки за рубежом. Убили ее за диковинный фотоаппарат «Полароид», делающий моментальные снимки в цвете. Для меня готов был вертолет, и я тут же отправился на место происшествия. К вечеру мне удалось задержать убийцу. Им оказался сын одного из влиятельных людей в области, чей клан правил тут уже десятки лет.
Во время допроса с Амирханом Даутовичем случился инфаркт, потому что убийца оказался студентом четвертого курса юридического факультета и уже видел себя прокурором. Кстати сказать, он и станет чуть позже прокурором в том районе, где некогда сам совершил убийство. Пока прокурор лежал два месяца в больнице, клан успел повернуть дело по-своему и за решетку отправили другого человека. Вернувшись из больницы и узнав ход дела, Азларханов от бессилия получил второй инфаркт и еще на полгода выбыл из борьбы. Пока он отсутствовал, в области началась охота за мной, и, если бы я не уехал, на меня обязательно сфабриковали какое-нибудь дело. Однажды, в отчаянии, я отписал ему письмо в Крым с просьбой помочь переводу в другую область, так я очутился в Ташкенте. Оправившись после двух инфарктов, Азларханов вступил в борьбу с родовым кланом Бекходжаевых, у которых на всех уровнях, и в области, и в столице, есть свои люди. Силы оказались столь неравны, что прокурор лишился всего: должности, дома, партийного билета, доброго имени, его даже помещали в психбольницу. В конце концов ему пришлось покинуть город, где он прожил десять лет, ибо там ему не нашлось работы даже простым юрисконсультом, клан повсюду перекрыл ему кислород.