Когда полковник Джураев пришел к нему в очередной раз проведать, прокурор передал ему досье на Шубарина и на Хашимова со словами:
– Возьмите, кажется, эти люди выдали срочную лицензию на мой отстрел.
Джураев, мельком кинув взгляд на обложку папки, сказал:
– Спасибо. Я уже давно собираю на них материал. – И после паузы добавил: – Должен вас одновременно обрадовать и огорчить. Японец отбыл в Западную Германию на годичные курсы по банковскому делу – за месяц до начала Ферганских событий, он намерен открыть в Ташкенте коммерческий банк. Я думаю, не в его интересах уничтожать таких людей, как вы, он как никто заинтересован в правовом государстве.
Сознание, что он наконец-то нащупал тех, на кого делают ставку и Сенатор, и хан Акмаль, придали энергию прокурору Камалову, и он целыми днями упорно делал гимнастику в постели, врачи опасались, что он будет хромать на левую ногу.
Узнав, что семья погибла, Хуршид Азизович долго пребывал в шоке и заметно потерял интерес к своему здоровью, но теперь, когда появилась цель, он неистово цеплялся за жизнь, стремился восстановить силы, чтобы непременно остаться работать в органах.
В палате стоял телевизор, и он часто стал слушать выступления с третьей сессии Верховного Совета СССР, и поражался близорукости депутатов, не понимавших, что любые социальные программы, впрочем, как и другие проблемы, никогда не решить, не сломав хребет преступности, ибо финансирование их рано или поздно окажется у них под контролем. Призывать людей с трибун работать больше и лучше, зарабатывать – безнравственно, ибо обеспеченный тут же становится жертвой преступности. Богатеть в нашей стране – значит подвергать себя и свою семью опасности. Тьма наводчиков: от людей, работающих в милиции, до уборщицы в подъезде, быстро ставят в известность уголовный мир, у кого что в доме завелось. Упаси господь компьютер или видеомагнитофон, – жди беды. У нас даже статьи на наводчиков нет, справляй свое подлое дело без страха, если что – испугом отделаешься. Рэкет, дитя кооперации, почувствовал вкус больших денег и бессилие власти, и его уже теперь не остановить, тем более с такими милосердными законами.
В декабре началась и сессия нового парламента Узбекистана, и тут прокурор не удержался, послал в президиум записку. В ней он писал:
«Всячески поддерживаю вопрос о суверенитете республики, ибо только на путях ее самостоятельности мне видятся пути искоренения преступности в нашем крае, принявшей чудовищные размеры и по существу нами уже не контролируемой. Надо без оглядки на законотворчество других стран, и даже соседних республик, издать свои законы, гарантирующие гражданам безопасную жизнь и охрану имущества, а теперь и частной собственности.