В эти дни, впервые за многие месяцы пребывания в травматологии, Камалов не мог оторваться от окна, он подолгу стоял, глядя в безлюдный двор, и дальше за ограду, где продолжалась другая, ушедшая от него жизнь, и улицы словно не касались беды за больничной оградой, она жила по своим меркам. Спешили на работу, с работы, с новогодними покупками, подарками, гордо несли свой трофей раздобывшие елку. А к вечеру, когда на город внезапно наползала темнота и зажигались огни, жизнь за оградой заснеженного сада казалась такой манящей!
Ярко-красные трамваи, припорошенные легким снегопадом, сияя окнами, весело проносились вверх-вниз по улице Энгельса, и куда девался их необычно раздражавший стук на стыках? Они скользили плавно, легко, суля обманчивое тепло, уют, комфорт, приветливые лица. Здесь у окна больничной палаты ему казалось, что все прохожие улыбаются друг другу, уступают места, желают всем только здоровья и счастья, хотя знал – это не так, в трамвае ледяной холод, дует в разбитые окна, грязно, с полгода как не убиралось, и как раз по вечерам в них свирепствует шпана и обкурившиеся анашой наркоманы, и что с работы едут усталые, издерганные люди, они со страхом ожидают грядущий Новый год – что он несет народу, ташкентцам? Но так думать не хотелось, хотелось ждать праздник, как давно, в Москве, в молодости, когда жизнь сулила еще столько перспектив и счастья. «Каким будет Новый год для меня?» – думал грустно Камалов, вглядываясь в ночной сад за окном. Удастся ли мне выиграть единоборство с безжалостным противником?
Он отдавал себе отчет, что в их смертельной игре уже не будет ничьей.
Он вспомнил свой ташкентский дом, где они уже обжились, притерлись, и ему вдруг так захотелось туда, где все напоминало о семье, о сыне – как любили они встречать Новый год!
Мысль о доме запала в душу, и, когда он увидел, что многие больные отпрашиваются на праздник к семье, он тоже, хоть на вечер, решил вернуться к себе, в больнице ему предстояло быть еще до марта.
Новогоднее настроение, новогодний ажиотаж охватил всех, больных, врачей, посетителей, которых в последние дни резко поубавилось. Готовилось к Новому году и травматологическое отделение, где лежал Камалов, ходячие больные украшали елку в холле у телевизора, развешивали гирлянды в коридоре.
На утреннем обходе, в канун Нового года, он попросил разрешения у лечащего врача съездить домой. Тот внимательно посмотрел на прокурора, видимо не желая его отпускать, но в последний момент, почувствовав что-то в настроении больного, сказал: