– Все тот же старина Джоко… – ко мне подошел Шнайдер и приятельски подтолкнул локтем, добавив:
– Как я и обещал – всегда на шаг впереди обстоятельств.
Я лишь пожал плечами:
– Я видел, как целые колонны пленных расстреливали просто так, для тренировки.
– О-о… Да я и не сомневался. До своего печального конца наш друг служил морпехом. У него осталось достаточно рефлексов там, под "коркой", или в другом месте, куда они переписывают остатки личности, – мальчик неожиданно подмигнул. – Я человек бизнеса, а вовсе не технарь. В Лэнд-фолле я держал компьютерную фирму и подбирал все, что оставалось на поле брани. Смотри.
Рука мальчика скрылась под жилетом, и в ту же секунду его мертвый носильщик достал из-за спины длинноствольный бластер. Причем все это случилось очень быстро. Фоторецепторы с ясно различимым звуком повернулись, сканируя поле зрения слева направо. Респинеджи радостно улыбнулся и отпустил кнопку пульта. Существо убрало палец со спуска, аккуратно вернув бластер в чехол. Вторая рука, державшая мальчика, даже не дернулась. Ребенок дружелюбно прощебетал:
– Ты видел? Где не работает сострадание – там действуют иные возможности. Впрочем, я на самом деле оптимист. Ты даже не представляешь, как много осталось солдат, которым все еще трудно выстрелить в ребенка. В наше-то трудное время. Итак, довольно трепа. И не пора ли нам подкрепиться?
Респинеджи занимал верхний этаж и пентхаус в складском здании красного цвета. Здание стояло в непосредственной близости от "хвоста" сооружений раскопа. Почти весь эскорт был вскоре распущен, за исключением двоих из внешней охраны, прикрывавших нас по дороге до грузового лифта. Над головами раздавался металлический отзвук наших шагов. Когда мы поднимались на самый верх, под крышу, мальчик сказал:
– Если мне не изменяет память, все это помещение было заполнено артефактами первой категории. Их сортировали и упаковывали, чтобы потом отправить в Лэндфолл по воздуху. Бригады исследователей работали круглые сутки, посменно. Раскоп гудел день и ночь, а шум вы могли слышать по всей округе. Гул, похожий на сердцебиение.
– Вот чем вы занимались. Сортировали артефакты? – вопрос задала Вордени.
– Да, пока был совсем молод, – с насмешкой ответил Респинеджи. – Но я быстро прогрессировал. Знаете ли, открылись организационные способности…
Лифт прошел сквозь крышу складского помещения и лязгнул, остановившись в неожиданно ярко освещенном пространстве. Солнце попадало сюда сквозь высокие окна, освещая выгороженный в основном помещении прозрачный холл. Внутреннее пространство ограничивали стены, покрашенные в янтарный цвет.