Еще из лифта я обратил внимание на замысловатый дизайн, ковры и темный паркет пола. По центру располагалось нечто вроде бассейна, подсвеченного изнутри, вокруг которого стояли невысокие диванчики. Войдя внутрь, я понял, что углубление в полу было заполнено не водой. Там находился огромный горизонтальный экран, на котором пела женщина. По углам изображение воспроизводилось в более удобном для взгляда формате на двух вертикально расположенных экранах уже вразумительного размера. У дальней стены стоял стол, на котором чьей-то заботливой рукой была разложена еда и напитки из расчета приблизительно на один взвод.
– Чувствуйте себя как дома, – распорядился Респинеджи. Его телохранитель опустил хозяина на пол у самого входа. – Я должен извиниться. Дела. Еда и напитки на столе. И, разумеется, видеотека, если пожелаете.
Звучавшая с экрана музыка стала чуть громче, и я узнал голос Лапинии. Жаль, что ее недавний дебют не вытеснил из эфира ритмы джанк-сальса в исполнении группы "Чистое поле": за прошлый год они просто достали. Вещица показалась мелодичной, правда, музыку время от времени прерывало мычание – наверное, имитация оргазма. Лапиния принимала разные позы, обнимая ногами ствол танка "Паук", и при этом проникновенно шептала в микрофон. Исполнялся парафраз на тему "Теперь ты в армии… ".
Дорвавшись до бесплатного, Шнайдер начал подряд валить на поднос все, что предлагалось в этом буфете. Тут я обратил внимание, что два стоявших у лифта бойца охраны перемигнулись и тоже ринулись к столу. Казалось, Тане Вордени следовало пойти по их стопам, но она вместо этого взяла курс на окно. Ее исхудавшая, похожая на часть скелета рука отодвинула занавеску.
– Я говорил тебе, – обратился ко мне Шнайдер. – Если кто-то и сможет прикрыть нас в этой части планеты, то только Джоко. В Лэндфолле он знает все ходы и выходы.
– Ты хочешь сказать, он жил здесь до войны?
Шнайдер покрутил головой:
– И до войны, и во время войны. Слышал, какого он мнения о чиновниках? Нет ни одного шанса проворачивать такие дела, если у тебя нет прихватов внутри системы.
– Если есть прихваты, зачем жить в этой сраной дыре? – тихо спросил я, не отрывая взгляда от Вордени.
– А затем, что нравится. Он здесь вырос. Ты вообще бывал в Лэндфолле? Это только сейчас "сраная дыра".
Внезапно Лапиния пропала с экрана. Появившееся взамен изображение оказалось ближе к предмету археологии. Перед нами пошли документальные кадры. Мы перенесли всю набранную еду на ближайший диван и сели. Шнайдер почти начал есть, как вдруг сообразил, что я не следую его примеру.