Шнайдер поинтересовался:
– Как думаешь, позиция безнадежная?
– Полагаю, да.
Я посмотрел в сторону башни, где сверкали двери, вероятно – пятиметровой высоты. Массивный входной проем завершался двумя постаментами, на которых стояли шедевры абстрактного искусства. Каждый из них выглядел достойным подписи: "Симметричные яйца. Столкновение". И чуть ниже – чтобы удостовериться, я напряг нейрохимию, – "Средство массового уничтожения. Готовность – одна минута".
– Охрана? – спросил Шнайдер, проследив направление моего взгляда. Я кивнул:
– Две пулеметные установки плюс минимум четыре точки с лучевым оружием. То, что мне видно сейчас. Сделано со вкусом. Среди скульптур едва заметны.
Хороший, поистине добрый для нас знак. За две недели, проведенные в Лэндфолле, я еще не видел столь очевидного признака, говорившего о войне. Кроме не-обычно большого числа военных, наводнявших вечерние улицы, да ракетных установок на крышах высотных зданий. В иное время казалось, что война идет не на этой планете. Думаю, если войска Кемпа сумеют наконец добраться до столицы, "Мандрагора корпорейшн" окажется наиболее готовой к торжественной встрече.
Проверка человеческого тела на прочность представляет собой лишь одно из наиболее передовых направлений, находящихся в центре исследовательской программы «Мандрагора корпорейшн». Наша главная цель – максимальное использование ВСЕХ его ресурсов.
Всего десять лет назад "Мандрагора" еще боролась за место под солнцем. И то, что корпорация строилась по принципам партии вооруженного восстания, давало ей преимущество перед всеми участниками корпоративной стратегической игры. На этом отдельном столе. Логотипом компании был срез спирали ДНК, парящий на фоне электронной цепи, а публикуемые "Мандрагорой" материалы представляли точное сочетание агрессивности и обещаний на тему "больше-долларов-на-ваши-инвестиции" или "первый-сре-ди-новых". С началом войны акции компании резко пошли вверх.
Вполне неплохо.
– Как думаешь, на нас смотрят?
Я пожал плечами:
– На нас всегда кто-то смотрит. Факт этой жизни. Вопрос в том, видят ли нас.
Шнайдер с возмущением взглянул на меня:
– Считаешь, нас уже заметили?
– Сомневаюсь. Система автоматического обнаружения настроена не совсем на это. Война отсюда слишком далеко. Мы носим форму дружественных войск. Количество – менее десяти единиц. Мы ничем не выделяемся.
– Пока.
– Да, пока, – согласился я, отвернувшись в сторону. – Так пойдем же и сделаем так, чтобы нас заметили.
И мы прошли через мост.
– Вы не похожи на артистов, – так сказал промоутер, наконец отметив наше присутствие у входа. Без формы, в только что купленной гражданской одежде, мы стояли у двери в кабинет и рассчитывали лишь на удачу.