Единственным ответом на вопрос Данилы о повышенной выживаемости оказалась попытка Никитина проткнуть Данилу мечом, а Данила с недавних пор просто не переносит вида оружия, направленного в его сторону. Не знаю, ставит ли Данила зарубки на своем мече, но если и дальше его счет будет пополняться такими темпами, ему очень скоро придется сменить свой меч на двуручный. Что ж, значит, наш противник всё же совершает ошибки. Жаль, но и мы не без греха: Никитин нам уже ничего не расскажет.
В трактире нас ждал ужин, на который мы с Данилой опоздали по простой причине: на то, чтобы убить человека, требуется куда меньше времени, нежели на дачу объяснений жандармам, почему это было необходимо.
Быть может, будь с нами Первый Меч с Чернобородовым, всё прошло бы быстрее, но эта парочка, вероятно, совершала обход достопримечательностей Москвы.
К чести хозяев, поселили нас с роскошью – каждый получил в свое распоряжение отдельный номер, причем в качестве бонуса полагалось всё то, что обитатель номера пожелает заказать.
Похоже, мы могли пользоваться кремлевским кошельком как своим собственным.
Трактирщик Федор, так и не решившийся назвать свое отчество, рассказывая о наших дополнительных возможностях, настойчиво шевелил бровями. Делал он это настолько интенсивно, что в какой-то момент мне показалось, что передо мной стоит не человек, а гигантский жук-работорговец. В конце концов, разве человек может с таким азартом предлагать плоть самок и молодых самцов собственного вида?
Тем временем к городу подкралась ночь. Здесь она была не черной, а розово-серой.
Судя по уличной перекличке, дневная суета уступала место ночной, ничуть не менее бурной. И где-то там, в вечно кипящем московском котле, скрывался не просто убийца, а командующий с собственной армией, разведкой и штабом. Боровицкая площадь не оставляла других вариантов. Убитые были людьми абсолютно разными, принадлежали к разным кланам, и в то же время они были одинаково лояльны к Великому Князю. Оппозиция? Мои знания о политической ситуации в Москве позволяли мне выбирать между достоверностью гадания на чайной или на кофейной гуще.
С другой стороны, никто не торопился провести со мной мероприятия по ликвидации безграмотности относительно тенденций внутренней политики. А может, Великий Князь Николай хочет сначала посмотреть, чего я сам накопаю, а затем уже ввести в курс дела? Как бы не было поздно…
Мои размышления прервал шорох за дверью. У меня нет паранойи, но, не дожидаясь, пока шорох превратится во что-то более существенное, я занял позицию у дверей, беззвучно (во всяком случае, мне хотелось, чтобы это было беззвучно) вытащив меч из ножен. Шорох повторился, после чего дверь начала потихоньку открываться: мой нежданный гость тоже старался действовать максимально тихо. Шаг, другой – а дальше идти гостю было бы нелегко – очень трудно ходить, когда в горло упирается клинок. Вероятно, это был писк, и, кажется, он был издан женским горлом. Удерживая горло незнакомки в положении «сейчас перережу» одной рукой, второй дотянулся до керосиновой лампы и открутил фитиль…