– Ага.
– Как он выглядел?
– Потрясенным.
– Это и неудивительно. Если бы та бомба взорвалась, когда они передвигали фургон, и от него, и от матросов остались бы лишь кровавые ошметки.
– Ага. Когда дело было сделано и у него появилась возможность осмыслить произошедшее, тут-то его и проняло.
– А откуда он вообще узнал о бомбе?
– Не знаю. Должно быть, получил предупреждение.
– По радио?
– Наверное.
– Но из радиорубки об этом не докладывали?
– Спаркс? Если и докладывал, то не мне. Я ничего такого не слышал.
Фрэнк почесывает лодыжку. Лента безжалостно крутится вперед.
– Тут есть кое-что странное. Вы сказали, что была бомба.
– Ага.
– Но капитан Саттон и палубные матросы сбросили машину с бомбой в море.
– Ага.
– Значит, на борту бомбы больше не было.
– Так я и подумал. Поначалу.
– Что вы имеете в виду, говоря "поначалу"?
– Как и все, я решил, что опасность миновала. Потом вдруг раздались два мощных удара. С них-то все и началось.
– Удары? Похожие на взрывы?
– Ага. Именно на взрывы. Весь корпус тряхануло. Реверберация ощущалась на мостике.
– Но первый сигнал о помощи был подан в двенадцать минут второго. А фургон, как вы говорили, был сброшен за борт вскоре после полуночи.
– Ага. Мы выбросили машину и решили, что опасность миновала. Снова запустили двигатели на крейсерскую скорость и перестали об этом думать. Потом дело запахло штормом, и нам пришлось слегка сбросить скорость.
– Какова была сила шторма? По Бофору семь, восемь?
Семь баллов, это вполне терпимо, скорость ветра 28-33 узла с высокими волнами. При восьми баллах шквалистый ветер достигает порывами 34-40 узлов, волны вскипают пеной.
– Что-то вроде этого. Мне доводилось бывать в переделках и похуже. Однажды, у побережья Фразербурга, на нас налетел шторм в одиннадцать баллов. Но пассажирам пришлось бы хреново и при семи.
– Насколько вы снизили скорость?
– На два или три узла. Кажется, с семнадцати до пятнадцати.
– Значит, с учетом остановки вы выбивались из графика.
– Ага. Капитан прикидывал, насколько мы прибудем позже, чем по расписанию.
– И что у него выходило?
– Он сказал, опаздываем на час. Но, по-моему, в его расчеты вкралась ошибка. Неверная оценка расстояния или что-то еще. Начать с того, что до остановки мы выигрывали полчаса.
Паркер смотрит на Фрэнка. Есть что-то в его голосе, его манере, наводящее Фрэнка на догадку о том, что он хочет донести до него какую-то мысль.
– Но ведь рассчитать это, с учетом всех поправок, было не так уж сложно.
– Не сложно.
– Совсем не сложно.
Получалось, что капитан вернулся из трюма потрясенным настолько, что запутался в расчетах. Потрясенным настолько, чтобы сделать – или не сделать – что именно?