Он начинает плакать. Еще один звонкий шлепок.
– Кончай сопли распускать, ублюдок.
Она бесцеремонно ставит его на землю. Они пересекают каменистое побережье и идут дальше, на петляющую дорогу, ведущую от гавани в глубь суши. На ее лице привычная раздраженная гримаса. Ее поредевшие темно-русые волосы взбиты ветром, а руки на фоне красного фартука кажутся алебастрово-белыми. Домишко, в котором живет их семья, выглядит серо и уныло снаружи и вдвойне угрюмо внутри. Но там есть тесная гостиная, в которой все они жмутся поближе к огню. С одной стороны Айвен, в своем продавленном коричневом кресле, с другой – Айлиш, прямая и напряженная, как аршин проглотила, на стуле с жесткой, прямой спинкой, а между ними, на маленькой кушетке, дети. Он, Кэтрин и Конни. Герой, помесь шотландской овчарки с борзой, лежит на полу, его голова на передних лапах или вытянута вперед. Бока поднимаются и опадают, как кузнечные мехи.
Они едят на кухне, за старым сосновым столом, мягкая древесина столешницы которого покрыта выбоинами и отметинами от посуды. Мальчик не припоминает, чтобы когда-либо в присутствии Айвена за столом зашел разговор, заслуживающий такого названия. Разговор Айвена с Айлиш сводится к быстрым, отрывочным фразам. Айвен говорит, а Айлиш бросает взгляд в его сторону и ограничивается кратким ответом. Если не обходится без такового. Порой Айвен велит Айлиш или кому-то из детей что-нибудь сделать. Бывает, что Айлиш спрашивает Конни или Кэтрин, что они делали в тот день в школе. Мальчика она не спрашивает никогда.
Временами Айвен смотрит на мальчика и улыбается, только вот происходит такое настолько редко, что трудно сказать, умеет ли он улыбаться и улыбка ли это на самом деле. Рот его при этом кривится, открывая пару торчащих зубов, а глаза суживаются. Лицо остается в таком положении несколько мгновений, а потом возвращается к прежнему – губы выворачиваются, как резиновые, морщины вокруг глаз разглаживаются.
Потом он говорит:
– Молодец, парень, – и смотрит в окно.
У детей общая спальня. У Конни, как у старшей, есть собственная кровать. Мальчик и Кэтрин вдвоем спят на другой. Ночи тоскливы и беспокойны. Кэтрин без конца ворочается, еще он часто слышит, как за соседней дверью ворчит Айвен. Но прислушивается не к его бормотанию, а к звукам, доносящимся снаружи. Огромное морское чудовище, шлепая по камням мокрыми лапами, карабкается по утесам, чтобы сбросить их в море.
Когда дети укладываются спать, Айлиш и Айвен напиваются, а потом дерутся. Ему вспоминаются фразы, которыми они обмениваются, даже те, которые в ту пору не имели для него никакого смысла. Он запоминал их, как будто знал, что однажды сложит воедино и все поймет. Обрывки слов, как всплески цвета на составных элементах головоломки, каждый из которых, когда паззл удастся сложить, может оказаться чем угодно – коньком крыши или ухом куклы.