Мег захотелось схватить ее за плечи и потрясти. Господи, разве ей здесь плохо? У нее же есть все, что только пожелаешь!
– Знаешь, найдется немало ребят, которые были бы счастливы назвать это ранчо своим домом.
– И кто же именно? – Никки уселась на изгородь, и Мег последовала ее примеру. Трава на пастбище была сочной и блестела под лучами солнца, а воздух был напоен запахами лошадей и свежескошенного сена. Неподалеку пасся небольшой табун, и Мег залюбовалась чудесными животными.
– Я бы и сама не возражала.
– Ну так и живите тут, – отрезала Никки. – А я хочу в город, где живут все мои друзья.
– Разве они не могут приезжать к тебе сюда?
– Как же! Брат только и делает, что шпыняет их. Мы жили так дружно, пока...
– ...пока не погибли твои родители, – закончила Мег, и Никки поспешно отвернулась. Выходит, она вовсе не такая бесчувственная, какой предпочитает казаться. – Линк тоже очень страдает...
– Откуда вам знать? Вы же приехали сюда только вчера. Вы вообще ничего не знаете! – Никки резко спрыгнула с изгороди и повернулась к дому.
Мег быстро схватила ее за плечо.
– Ты права, Никки. Я действительно ничего не знаю... Ну так почему бы тебе не рассказать мне, что и как?
На глаза девочки навернулись упрямые слезы. Она попыталась отстраниться.
– Я понимаю, тебе сейчас кажется, будто все тебя бросили и забыли, но это не так! – Мег увидела, как по детской щеке скатилась темная от туши слеза. – Я хочу помочь тебе. Позволь мне быть твоим другом. – По щеке девочки скатилась еще одна слеза, и Мег притянула ее к себе, чувствуя, как напряжено хрупкое тело. Неожиданно Никки уткнулась лицом ей в грудь и заплакала.
Сердце у Мег разрывалось, и она сама готова была разреветься. Ей было жаль всех тех лет, что она прожила на свете, не зная о существовании сестренки. И жаль свою мать, у которой не хватило смелости отстоять свою новорожденную дочь. Но больше всего ей было жаль упрямую, напуганную жизнью девочку, которой казалось, будто весь мир от нее отвернулся.
Она гладила Никки по голове, пока рыдания не утихли. Наконец девочка отстранилась от нее.
– Я хочу пойти к себе.
Мег кивнула.
– Конечно. Мы с тобой сегодня неплохо поработали. Может быть, съездим вдвоем куда-нибудь поужинать?
В глазах девочки загорелся огонек, но тут же исчез.
– Не надо меня жалеть! Вряд ли брат платит вам за сверхурочное время! – Никки развернулась и стрелой понеслась к дому.
Мег хотела остановить ее, но передумала. Ей самой надо было побыть одной. Она вспомнила, как обнимала плачущую девочку. Это ее сестра... Ей страшно хотелось сказать Никки, что они не чужие друг другу. Сердце Мег неприятно сжалось от мысли, что она не вправе этого делать. Она вернулась к изгороди и снова уселась на верхней перекладине, наблюдая, как невдалеке пасется грациозная черная кобыла с белой звездочкой во лбу, за которой неотвязно следовал жеребенок на тонких, как палочки, ножках.