Эрнан сложил руки на груди.
– Как это прекрасно – узнать, что у тебя есть какие-то остатки морали. Жаль, что пять лет назад на это и намека не было.
– Пять лет назад ты не был женат.
– Моя женитьба никого, кроме меня, не касается. И не пытайся делать вид, что это не так.
Бет вздрогнула. Несмотря на тепло испанского лета, пальцы ее были ледяными. Наверное, брак Эрнана и впрямь не ее дело. Только это никак не уменьшает боль от того, что он женат, и чувство вины от того, что она только что целовалась с женатым мужчиной.
– Ты что же, – зло заговорила она, – думаешь, что можешь вот так запросто прийти сюда и пуститься в воспоминания о далеком прошлом... целовать меня?.. И после этого утверждать, что твой брак никого не касается?
– Я могу делать все, что мне заблагорассудится, – холодно заявил Эрнан. – Не забывай – это моя гостиница.
– Да уж, как я могу об этом забыть! И как часто ты являешься без. приглашения в номера постоялиц и делаешь их жертвами твоего настырного внимания?
– Ни с кем из них я не был в интимных отношениях, как с тобой.
– Ну, хватит! – почти закричала Бет. – Я не знаю, в какие игры ты тут играешь и почему продолжаешь напоминать о том, что случилось пять лет назад...
– Я уже говорил тебе. Полагаю, что ты должна кое-что объяснить, – резко прервал ее Эрнан.
Вспышка гнева ослепила Бет.
– Объяснить? Какого рода объяснения ты хотел бы услышать? Что я могу сказать? Что была молодой, наивной, неопытной дурочкой? Но это никак не повлияло на твое обхождение со мной.
Глаза Эрнана сузились.
– Обхождение с тобой?– повторил он, словно не веря своим ушам. – Боже мой! А чего еще ты ожидала? Наверняка моя реакция не была для тебя неожиданной!
Решимость Бет дать отпор мгновенно увязла в новом унижении, словно в зыбучем песке. Слова Эрнана прозвучали прямым обвинением, на которое было трудно возразить.
Конечно же, в тот день она чувствовала себя оглушенной, сбитой с толку – это, пожалуй, точное определение ее тогдашнего состояния. Ну а каково женщине, когда человек, которого она любит, первый и единственный любовник, считает ее полной бестолочью во всем, что касается постели, и ждет не дождется, чтобы она избавила его от своего присутствия?
Бет покачала головой и произнесла безжизненным голосом:
– Я знаю. Ты был разочарован во мне.
– Разочарован! – проскрежетал зубами Эрнан. – И ты думаешь, это единственное, что я тогда чувствовал?
Бет зажмурилась изо всех сил, пытаясь сдержать слезы. Ну как он может быть таким жестоким?
– Н-наверное, «разоч-чарован» – не совсем подходящее слово, – запинаясь, проговорила она.