Да, она – пара, но надолго ли? Сегодня звонила Мария и сообщила, что ее мать поправляется. Через день-другой девушка могла вернуться. Что же тогда случится? С самого начала Бет знала, что ей будет нелегко уезжать, и с каждым днем предстоящее расставание все более пугало.
Она попыталась отогнать мрачные мысли и заставила себя сложить губы в некое подобие улыбки, отвечая на вопрос Эрнана:
– Я не вижу смысла в этой картине... какой-то изюминки. Мне кажется, что в ней нет ни мысли, ни сердца; ни формы, ни содержания.
Эрнан встряхнул кубики льда в своем стакане с соком и сделал большой глоток.
– Не все, что сложно и непонятно, не имеет смысла, – спокойно сказал он. – И наоборот – то, что выглядит простым и доступным, порою кажется бессмысленным, но притягивает внимание. Первое относится к абстракционизму, второе – к примитивизму....
Господи, о чем мы говорим? О живописи? – внезапно спросила себя Бет. Или речь идет о различных взглядах на отношения между мужчиной и женщиной – таких же различных, как и их взгляды на искусство?
– Конечно, – встрепенулась она, – есть разница между простым и поверхностным. Эта картина кажется мне поверхностной.
– Потому что работа так проста?
– Нет, потому что в ней отсутствует глубина.
Глаза Эрнана выдавали его. Кажется, он над ней подсмеивался.
– Не каждый будет искать эту глубину. Некоторые люди просто полюбуются картиной, потому что она им нравится. И не могут объяснить почему.
– Может быть, некоторые...
Бет не успела договорить: к ним подошел пожилой седовласый мужчина.
– Эрнан! Рад видеть тебя. Очень хорошо, что ты смог прийти сегодня.
– Добрый вечер, Хорхе. Я всегда рад поддержать хорошее дело, ты же знаешь. – Эрнан привлек Бет к себе.– Позволь представить тебе Элизабет Харди... Хорхе Фернандес. Элизабет – мой давний друг, она будет гостить у меня несколько дней.
Бет протянула руку.
– Очень приятно.
Она поймала на себе оценивающий взгляд седовласого.
– У Эрнана хороший вкус и в том, что касается живописи, и в том, что касается женщин. Мне очень приятно с вами познакомиться.
– Пожалуйста, называйте меня Бет, – предложила она.
– Сеньорита не одобряет мой вкус в том, что касается картин, – сухо сказал Эрнан.– Мне понравилось вот это полотно, а она считает, что здесь не хватает глубины.
– Это просто мое частное мнение. Я плохо разбираюсь в живописи, – запротестовала Бет.
Фернандес посмотрел на картину.
– Честно говоря, я согласен с вами, только не выдавайте, что я так сказал, – пробормотал он и обратился к Эрнану: – Друг мой, я хотел бы отвлечь тебя от спутницы. Сеньору Мореньо нужна кое-какая информация. Мы не могли бы подойти к нему и переговорить? Он только что приехал из Мадрида.