Привратнице, вышедшей поглядеть, кто это позволяет себе роскошь разъезжать на такси, Лекок крикнул:
– Скорее! Дома синьорина Росси?
Слегка шокированная его манерами, та сухо ответила:
– Кажется, дома.
– Слава Создателю!
Сайрус А. Вильям кинулся вверх по лестнице, словно намереваясь побить все рекорды скорости. Привратница, подойдя к перилам, следила, подняв голову, за восхождением странного незнакомца. Шофер такси, заинтересованный сценой, присоединился к ней. Когда они услышали, что молодой человек звонит в дверь Мики Росси, оба вздохнули, и старуха объявила с видом человека, которого больше уже ничто не удивит:
– Всякого я повидала в жизни, но... вы что-нибудь понимаете?
Шофер недоуменно развел руками:
– По-моему, это американец...
– Это-то я и без вас вижу!
* * *
При виде Сайруса А. Вильяма Мика широко открыла глаза, но он, не дав ей проронить ни слова, схватил ее за обе руки и горячо воскликнул:
– Синьора, как я счастлив, что застал вас!
Хоть Мика и привыкла к пылкости своих земляков, она впервые слышала такое пламенное заявление. Польщенная, хоть и немного обеспокоенная такой экзальтацией, синьора Росси пригласила его войти, и Лекок только тут заметил, что она в халате, что, как правило, не свойственно людям, собирающимся идти топиться. Подобное наблюдение привело его в замешательство, и Мике пришлось взять инициативу на себя:
– Синьор, что случилось?
– Дело в том... я боялся... Ну, в общем, я хочу сказать, мы боялись, что... что...
– Чего вы боялись?
– Дело в том, что вы так внезапно ушли тогда...
– Я ни минуты не могла больше оставаться рядом с человеком, предпочитающим мне свое спокойствие! Женская гордость этого не допускает!
– Я не то имел в виду...
– Что же тогда?
– Вы заявили, что покончите с собой!
– Да? Я это сказала?
– Вот именно, синьора.
– А правда, красиво вышло?
– Виноват?
– Я рада, что сумела произвести на вас впечатление. Как вы думаете, а он, Орландо, поверил?
Поскольку американец онемел перед этим невинным цинизмом, Мика удивленно посмотрела на него, потом во взгляде ее забрезжила догадка, и взгляд этот выразил безграничное изумление. Она недоверчиво спросила:
– Но вы ведь не приняли моих слов всерьез?
– Но... конечно же, принял, синьора!
– Нет, правда? О! Вот умора!
– Вы казались такой несчастной...
– Но я действительно очень несчастна, синьор! Просто это не значит, что...
Он упорствовал:
– Но вы ведь сказали это?
Она от души потешалась.
– Вы иностранец, синьор?
– Американец.
– В том-то и дело... Вы не разбираетесь в наших обычаях. Сайрусу А. Вильяму показалось, что откуда-то издалека доносится насмешливый хохот Тарчинини.