Если при упоминании о награде и отпуске в зале одобрительно загудели, то последнее заявление было встречено гробовым молчанием.
— Синьор подполковник, — неуверенно спросил кто-то, — каковы особые приметы этого румына?
— Он такой же румын, как и мы с тобой, лейтенант, — хмыкнул Вицини. — К тому, что я сказал, добавить нечего. Наши немецкие друзья не располагают другими данными.
— Но они почти держали его в руках.
— Почти — не считается. Ты, как старый бильярдист, должен это знать. Немецким контрразведчикам не удалось разглядеть его физиономию. Двое унтер-офицеров, которые пытались это сделать, были вчера похоронены на военном кладбище.
— Излишнее любопытство не приличествует солдату, — заметил кто-то из патрулей. — В этой стране безопасно разглядывать только мертвых.
— За мертвого награда наполовину меньше, — возразил подполковник.
— Но больше шансов на то, что ее получишь.
— Поступайте, как найдете нужным, — согласился Вицини.
Днем, прислушиваясь к разговорам начальников патрулей, заходивших в приемную коменданта, Галка узнала следующее. В ночь, когда в порту был подорван второй транспорт, вахтенный немецкого сторожевого корабля заметил непонятный световой сигнал с берега. Было установлено, что сигнал подавался в сторону моря из развалин старой крепости на Турецком кургане и был виден только в ограниченном секторе семнадцатой пристани, где стоял уже обреченный танкер. Надо отдать должное оперативности немецких контрразведчиков: уже через 20—25 минут эсэсовцы оцепили старую крепость. Но их старания не увенчались успехом — в крепости никого не оказалось. И только случайно в ту ночь агент вспомогательной полиции на одной из узких улочек, примыкающих к подножию Турецкого кургана, заметил подозрительного человека. Человек этот, несмотря на темноту, хорошо ориентировался в лабиринте старой части города. Агент проследил его до кофейни «Веселая пучина», о чем тотчас же донес начальству. Но как раз в это время в порту гигантским факелом вспыхнул танкер с авиабензином, и всполошенному начальству было не до агентурного донесения. Только спустя несколько часов о нем узнали в морском отделе гестапо. В кофейню ворвались гитлеровцы. Им не удалось взять Георгиоса живым. При обыске в особняке были найдены радиопередатчик и сигнальные фонари морского образца. Подполковник Вицини полагал, что Георгиос своими сигналами ориентировал советскую подводную лодку, направляя ее к месту стоянки танкера. В кофейне оставили засаду. В течение недели всех посетителей — а их было немало — задерживали до выяснения личности. Но все они оказывались солдатами или офицерами местного гарнизона. Гестаповцы уже стали терять надежду, когда в среду вечером явились трое в форме румынских офицеров. На приказ сдать оружие и предъявить документы «румыны» ответили выстрелами. В завязавшейся перестрелке двое из них были убиты. Третьему удалось бежать.