Медленно, со сбоями, раскручивался и набирал ход тяжелый механизм путча. Около семнадцати часов, когда Штауффенберг с Хефтеном приехали наконец в штаб, почти все подразделения, поднятые по тревоге, были уже на марше. Тыловые командования армейских корпусов получили условный сигнал и тоже начинали действовать согласно плану «Валькирия». Продолжать скрывать происходящее от Фромма было уже бессмысленно, и Ольбрихт опять пошел к командующему — на этот раз вместе со Штауффенбергом и Квирнгеймом.
— Выходит, фюрер все-таки убит, — сказал он, — граф это подтвердил, он только что оттуда.
— Что значит «граф подтвердил»? Вы ведь сами слышали мой разговор с генерал-фельдмаршалом! Что за вздорные и возмутительные слухи вы тут распускаете, Штауффенберг?
— Экселенц, это не слухи. Я сам пронес в конференц-зал бомбу с установленным мною взрывателем и слышал, как она взорвалась. Могу даже назвать точное время, когда это произошло: двенадцать часов сорок две минуты, я посмотрел на часы…
— Что?! Вы… вы… — Фромм начал угрожающе багроветь лицом, — вы мне осмеливаетесь говорить все это — и таким спокойным тоном! Вы преступник, граф Штауффенберг, изменник и государственный преступник!
— Экселенц, вам следует трезво оценивать обстановку. Фюрер убит, и…
— Да я не желаю вас слушать!! Ольбрихт, вызовите караул и немедленно арестуйте этого человека, чье имя я не желаю больше произносить!
— Опомнитесь, Фромм, — сказал Ольбрихт. — Совершен государственный переворот, центр Берлина занимают сейчас войска, поднятые по сигналу «Валькирия»…
— Какая еще, к черту, «Валькирия»! — заревел Фромм, вскакивая из-за стола. — Кто посмел — без моего ведома?!
— Приказ отдал полковник фон Квирнгейм по моему личному указанию.
Фромму стало страшно. Только теперь он понял, что избранная им позиция трусливого невмешательства завела его слишком далеко, оказалась ловушкой. Колеблясь и выжидая, он против своего желания позволил втянуть себя в это безумное предприятие, — кто же теперь поверит, что подчиненные ему войска поддержали путчистов без его ведома и согласия? А все эти негодяи, эти авантюристы, забывшие о присяге, — мало того, что сами лезут в петлю, так они еще тянут за собой и других! Не помня себя от ярости, командующий бросился на Ольбрихта с кулаками. Общими усилиями его утихомирили и заперли в соседней комнате, где уже сидел начальник гарнизона генерал Корцфлейш, который по вызову прибыл, но сотрудничать с путчистами отказался. Вскоре туда же препроводили еще одного задержанного — офицера СД, который явился с ордером на арест Штауффенберга.