Бремя громадной ответственности, свалившееся Внезапно на этого хитрого и трусливого карьериста, оказалось для него непосильным. Ничего не ответив Ольбрихту и ничего не решив для себя, он стал звонить в ставку. Его долго не соединяли, наконец Кейтель ответил. Фромм жестом пригласил Ольбрихта взять отводную трубку.
— Господин генерал-фельдмаршал, что, собственно, происходит в ставке? — спросил он осторожно. — Здесь в Берлине ходят самые дикие слухи…
— А что должно происходить? — спросил в свою очередь Кейтель, явно боясь сболтнуть лишнее и желая выведать степень осведомленности собеседника. — Все в полном порядке.
— Мне даже сообщили, будто бы фюрер… пал жертвой какого-то покушения?
— Что за чепуха! — негодующе воскликнул фельдмаршал. Но тут же, забыв, вероятно, свои же только что произнесенные слова о «полном порядке» в главной квартире, продолжал: — Покушение действительно имело место, но, к счастью, не удалось. Фюрер жив и лишь незначительно ранен. Между прочим, где ваш начальник штаба, полковник граф Штауффенберг?
— Штауффенберг сегодня еще ко мне не являлся, господин генерал-фельдмаршал. Он должен был быть у вас, насколько мне известно.
Кейтель пробурчал что-то невнятное, и линия разъединилась.
— Вот видите, — сказал Фромм Ольбрихту, кладя трубку, — ваша информация неточна. Провидение еще раз сохранило нам бесценную жизнь фюрера, так что успокойтесь, никакой «Валькирии» не потребуется.
Ольбрихт пожал плечами, сказал: «Ну, тем лучше» — и вышел из кабинета командующего. Он был совершенно обескуражен; Кейтель, разумеется, мог и солгать, но все же… Говорил он, похоже, без паники в голосе, вдруг там и в самом деле не удалось? Но ведь Хефтен только что звонил с аэродрома и сказал, что дело сделано!
— Ничего не понимаю, — сказал он Квирнгейму. — Фромм при мне говорил с Кейтелем, и тот утверждает, что эта скотина жива…
— Да врет он, по обыкновению, — отмахнулся Мерц. — Ежедневно общаясь со своим хозяином, этот лакейтель попросту разучился говорить правду. Может, он скажет, что и покушения вообще никакого не было?
— Нет, факта покушения он не отрицает. Но фюрер, по его словам, «лишь незначительно ранен».
— Ну что за вздор! Не из пистолета же Клаус в него стрелял. Можете вы себе представить, чтобы кто-то мог уцелеть в комнате, где взорвался килограмм гексита?
— Кейтель, однако, жив.
— Его в тот момент могло там просто не быть! А если старику, пардон, понадобилось выйти в туалет?
— Ладно, не будем гадать. Граф должен вот-вот подъехать, тогда все узнаем из первых рук. Продолжайте пока рассылать приказы округам…