— О чем спросить?
— Может, лекарств каких достал бы, для пленных хлопцев.
— Ну, откуда же… У них есть домашняя аптечка, обычная — йод, пластырь, всякие капли — от сердца, от желудка… А какие именно лекарства нужны?
— Да они напишут! Они только узнать просили — есть ли, мол, такая возможность. Они думали, может у нас в медпункте врач свой, из советских, в некоторых лагерях и точно свои врачи. А у нас видишь как с этим. Марийка вон на той неделе руку ошпарила на кухне, так этот паразит даже мази никакой не дал. «Никс шлим», говорит, — и так, мол, заживет.
Людмила задумалась. У Штольницев есть знакомый врач, иногда приходит к профессору играть в шахматы; профессор говорил, что он лечит всю нацистскую верхушку Дрездена, берет огромные гонорары, а на эти деньги помогает семьям политзаключенных. Насчет гонораров можно было поверить — Людмила раза два заходила к доктору Фетшеру на Христианштрассе за какими-то рецептами для фрау Ильзе и не могла не обратить внимание на великолепное оборудование кабинета; но действительно ли он помогает антифашистам, или просто профессору захотелось представить ей своего приятеля в более выгодном свете? Хотя, казалось бы, чего ради…
— Аня, — сказала она, — вы когда снова увидите этих хлопцев?
— Да как получится. Может, и завтра, а может, нет, там ведь куда погонят. Получится опять так, что будем работать рядом, значит и подойти можно будет. А чего?
— Аня, ты вот что сделай. Пусть они напишут список — самое необходимое, и сколько чего надо, понимаешь? Если среди них есть врач — ну или хотя бы фельдшер, — пусть названия медикаментов напишет по-латыни, как на рецептах, понимаешь? Иначе можно перепутать, я ведь не все лекарства знаю, как они называются по-немецки…
— Ты все-таки через немцев хочешь попробовать?
— Через кого же еще, других возможностей у меня нет. Вы на работу каким путем ходите?
— А вот на штрассу выйдем и прямиком топаем до самой Эльбы. Ну а на той стороне как трамвайные пути перейдем, так после вниз, под мост. После там сразу товарная станция и будет, по леву руку.
— И с работы возвращаетесь тем же путем? Тогда вот что, Аня, — завтра я не смогу, мне утром надо вернуться к хозяйке, а дня через три постараюсь вырваться. Я вас буду ждать на перекрестке — ты какие трамвайные пути имеешь в виду, на Хамбургерштрассе?
— Да там других нема. Вот так трамвай, а нас поперек ведут — улица вроде Флигельвек называется, увидишь — вниз так идет, под горку, и под железнодорожный мост. Там еще на углу два дома, приметные такие — трехэтажные, с красного кирпича, а балконы деревянные, балочки такие вырезные…