Интересно, чувствует ли Мари-Кристин то же, что и я? Чувствует ли она, что с приходом Анук моя квартира неуловимо изменилась, предметы утратили первозданные смыслы и очертания и в каждом из них появилось двойное дно?..
Как бы то ни было, Мари-Кристин, подстегиваемая любопытством и уязвленным самолюбием, направляется прямиком на кухню – туда, где у стены, на полу, сидит Анук. Мне ничего не остается, как следовать за ней.
– Познакомься, Мари-Кристин, – лепечу я в надменную спину своей возлюбленной. – Это Анук, моя сестра.
Анук даже не находит нужным повернуть голову.
– Сестра? Ты никогда мне о ней не рассказывал..,
Весь от-кутюрный лоск сползает с Мари-Кристин, как старая краска со старого автомобиля; сползает, слезает слоями, отваливается клочьями. Теперь и она пожирает глазами Анук. Но совсем не так, как несколько лет назад пожирала глазами меня. Она вовсе не прикидывает, как выглядела бы Анук в шелковом шарфе или эскимосских сапогах. Она просто пытается сходу разгадать тайну ускользающего лица Анук. Напрасный труд, я убил на это всю жизнь, но так ничего и не понял.
– Ты никогда о ней не рассказывал, Ги…
– Боюсь, он утаил не только это, – Анук наконец-то снисходит до улыбки.
– Я – Мари-Кристин Сават. Не знала, что у Ги такая… сестра…
– А я предполагала, что у Гая… Или как вы там его называете… что у Гая именно такая любовница.
– Да? – улыбается в ответ Мари-Кристин.
– Это не комплимент, – уточняет Анук, улыбаясь еще шире.
Вжав голову в плечи, я жду бури, цунами, пришествия тайфуна «Эндрю». Но ничего подобного не происходит. Анук всегда все сходит с рук, как я мог забыть об этом?
– Это не главная моя ипостась, поверьте… – Мари-Кристин все еще не может прогнать улыбку с лица. – «Сават и Мустаки», вы что-нибудь слышали об этой дизайнерской фирме?
– Не самое лестное. Можно не пересказывать?
– А в модельном бизнесе работали?
– А разве я похожа на модель? – Анук забрасывает ногу за ногу и смотрит на кончик своего ботинка. На Мари-Кристин она предпочитает не смотреть.
Все сказанное ею делает следующий вопрос почти бессмысленным, но Мари-Кристин все-таки задает его.
– Хотите быть лицом «Сават и Мустаки»?
– Лучше голой, – Анук даже не раздумывает. Ни секунды. – Лучше голой среди волков в заснеженном лесу накануне Рождества.
– Может быть, мой русский не слишком хорош? – Мари-Кристин беспомощно трясет головой, не отводя взгляда от Анук. – Может, вы не поняли вопроса?
– Почему не поняла? Мне просто не слишком нравится эта идея. Вот и все.
– Ги? – Мари-Кристин неподражаема во взрослой беспомощности и детской решимости заполучить Анук любой ценой. – Поговори с ней, Ги…