— Я знаю... Свобода. Когда нету свободы, благополучие — пыль.
— Не только свобода, — усмехнулся Пятый. — Если бы всё было так просто... Свободен может быть лишь тот, кто свободен внутри. Сколько не давай свободу тем, кому она не нужна — не возьмут. Или возьмут, чтобы тут же сменить на новое рабство...
— Ну, а я-то о чем? Только эта свобода сама по себе не приходит, — Рауль вздохнул. — Это ведь главное дело и есть... Знаешь, что у нас самое трудное? Учителей и воспитателей находить.
— А почему? — спросил Пятый. — От вас все сбежали?
— У нас своих мало — хороших. Пока. Пятый, ведь это — планета без женщин. Нету семей, матерей. Детей не рождают — их производят. Воспитывают — в интернатах. На всех этапах взросления — страх выбраковки и гибели. Свободы выбора — нет и в помине, в какую профкасту попал — сидишь там до смерти. Образование — только в рамках профессии. Свобода совести, права человека и прочие бредни — да что вы! Как думаешь, какими вырастут люди в подобных условиях? Очень добрыми?
— Что есть доброта? Они могут быть забитыми, ожесточенными... Доброта — в другом...
— И жестокие люди могут быть добрыми, — добавил Лин. — Тот же Андрей, царствие ему небесное...
— Но разве легче детям, что их будут бить не в злобе, а в ожесточении? Нельзя быть воспитателем тому, кто людей ненавидит.
— Нельзя, но это практикуется, — заметил Пятый. — Причем не только на Амои.
— Ну, вот я и стараюсь, чтобы теперь практиковалось меньше. Слава вышним, Амои не единственное место в Галактике, где обитают люди. А хороших людей все-таки больше... Впрочем, ребята, это история долгая.
— Да, — протянул Лин. — Знал бы ты, сколько их там всего, этих мест и людей!.. А сколько существует вариантов того, что ты назвал добром… Вот это уже действительно долгая история.
В коридоре за дверью раздался топот, кто-то засмеялся, потом — шепот из-за двери:
— Я… нет, дай я постучу…
— Райса, нечестно…
— Нет, я!..
— О! — Рауль оторвался от своих размышлений, его лицо повеселело. — Тссс! Детишки мои прибежали. Ну-ка, молчим... пусть постучат...
— Когда ты успел завести тут себе детишек? — с подозрением спросил Лин. — Ты же вроде трое суток назад сюда попал… И кто счастливая мать?
— Дурак ты, рыжий, — прислушиваясь к шороху под дверью, шепотом откликнулся Рауль, — не слышишь, что ли? Эльфята... местные они... помнишь, я говорил? Одному ногу сломали, другому вообще язык вырвали...
— Ага, — согласился Лин. — Я дурак, про это всем известно. Поэтому мне сходит с рук то, за что другие получают в морду… Может, просто открыть?