И тут жуткий пассажир увидел в ее лице лицо ребенка, встреченного, а может и не встреченного им много лет назад, увидел и начал рассказ о своей жизни:
— Последние двести лет я «жил» в одном из пригородов Вены. Чтобы выстоять под натиском атеистов, равно как и людей истово верующих, я скрывался в пыльных катакомбах библиотеки, поддерживая свою жизнь скудным рационом из древних мифов да кладбищенских историй, и лишь изредка, ночами, позволяя себе попировать паническим ужасом заходящихся воем собак, бешено храпящих лошадей и без оглядки удирающих кошек... и сметенными с могильных плит крошками. По мере того как замки обращались в руины либо их владельцы сдавали свои зачарованные сады женским клубам да гостиничным предпринимателям, мои соотечественники по незримому миру все редели в числе. Лишившись пристанища, мы, призрачные скитальцы, все глубже погружались в трясину сомнений, неверия, насмешек и откровенного издевательства. Людей становилось все больше, веры — все меньше, выдержать это было почти невозможно, и все мои призрачные друзья бежали. Я не знаю — куда. Я остался один, и теперь я пытаюсь пересечь на этом поезде Европу, добраться до какого-нибудь надежного, дождем и туманом пронизанного замка, места, где люди не разучились еще бояться шорохов и стука, сажи, дыма и неприкаянных душ. Я стремлюсь в Англию, в Шотландию!
Его голос смолк, и в купе повисла тишина.
— А как ваше имя? — спросила наконец мисс Холлидей.
— У меня нет имени, — прошептал изгнанник. — Тысячи туманов навещали наш семейный участок, тысячи дождей пропитали мою могилу. Солнце и вода начисто стерли следы резца с моего надгробия. Мое имя исчезло вместе с цветами, травой и мраморным прахом. Но зачем... — Он открыл глаза. — Зачем вам это? Почему вы мне помогаете ?
— Для интереса, — сказала она без мгновения задержки и сама же улыбнулась, услышав этот, единственно верный ответ.
— Интерес?!
— Многие годы я вела пыльную жизнь опилками набитой совы. Я не была монахиней, но так никогда и не вышла замуж. На моих плечах лежал уход за больной матерью и полуслепым отцом, а все остальное мое время было заполнено больничными палатами, умирающими людьми, криками по ночам и далеко не самыми приятными запахами. Так что я и сама нечто вроде привидения, вы согласны? А теперь, сегодня, в возрасте шестидесяти шести лет, я нашла наконец пациента. Небывалого, ни на кого, ни на что не похожего! Господи, да о такой задаче можно только мечтать! Я проведу вас сквозь строй поездных пассажиров, сквозь парижские толпы, затем поездка к морю, мы сойдем с поезда, сядем на паром! Все это будет предельно...