Мсье Роже Массу открыл перед клиентами дверь кабинета, и я поняла, что пора привлечь к себе внимание. Встав с кресла, я позвала:
— Мсье Массу...
Обернувшись, адвокат чуть удивленно приподнял брови:
— О, мадемуазель Нуар, добрый день. Простите, но вам придется подождать, у меня посетители. Я понимаю, что сам просил вас прийти в три часа, но до того, как я обсужу ситуацию с наследниками мсье Энниля, наш разговор бессмыслен.
— Ничего страшного, я подожду.
С облегчением улыбнувшись, адвокат проследовал за родственниками погибшего, уже скрывшимися в кабинете. Одновременно с уходом начальства в холле появилась секретарша, нагруженная папками. Разложив их на столе, девушка взглянула за окно, определяя время, и спросила:
— Вам ничего от меня не нужно? Я отлучусь на обед?
— Без проблем.
Накинув легкий пиджак, Оленна прихватила летнюю тканевую сумочку и сбежала по ступенькам крыльца в солнечный весенний денек.
Оставшись в холле одна, я колебалась недолго и вскоре уже стояла у дверей кабинета, за которым зачитывали завещание погибшего. Да, мой поступок сложно назвать красивым, но дело касалось дома моей мечты, и я просто не могла пустить все на самотек.
— А эта полиция! — раздались хорошо слышные стенания мадам Фау. — Они же, совершенно не стесняясь, суют свой нос во все щели, задают непристойные вопросы и никак не желают понять, что в моем состоянии я просто не могу с ними разговаривать, мне нужен полный покой.
— Мама, — вмешался в тираду юноша. — Если ты замолчишь, то адвокат сможет ввести нас в курс дела и мы вернемся домой.
— И ты меня не понимаешь, — обиженно всхлипнула мадам, но все же сдалась и замолчала.
Воспользовавшись паузой, мсье Массу тут же заговорил:
— Если позволите, я оглашу не все завещание, а остановлюсь лишь на самых существенных местах. Итак. — Голос адвоката, когда он начал читать, зазвучал совсем официально, а его дикция заслуживала всяких похвал. — «Вырастившей меня экономке, мадам Мари Джоннси, я завещаю небольшую пожизненную пенсию со специально отведенного для этих целей счета и хочу лишний раз выразить свою любовь и признательность».
Из-за дверей послышался приглушенный всхлип.
— Надаль... он был таким хорошеньким розовощеким мальчиком. Вот уж никогда не думала, что переживу его.
— Адвокат, продолжайте, пожалуйста, — перебил экономку мсье Фау-младший. — А то мы до утра не закончим.
— Совершенно верно, — не удержался от небольшой и, в общем-то, непозволительной в данной ситуации иронии мсье Массу. — Идем дальше. «Все свое имущество я оставляю дочери, мадемуазель Акси Энниль, но настоятельно прошу ее продать семейный особняк и на вырученные деньги обеспечить небольшим пансионом мою сестру, мадам Рейчел Фау. Доченька, я знаю, что на тебя можно положиться».