— Нет, Трогмортен. Я говорила тебе и раньше, что нельзя царапать лицо! Это очень дурно.
— Дурно или нет, но мне понравилось, — с сожалением сказал Габриэль, бережно наматывая что-то невидимое на руку. — Симонсон, — позвал он, — вы отвечаете за клетку? Пока он отбивался от Трогмортена, я отнял у него магию. Уберите клетку и заприте его где-нибудь, пока полиция не подъедет.
Воспользовавшись моментом, Трогмортен прыгнул под клетку, как только она начала подниматься. Дядя взвыл. Тогда один из конюхов забрался под потолок и отцепил канат с клеткой, которая с ужасным грохотом упала на пол; дядя оказался снова в клетке, а Трогмортен, истошно вопя, рыскал вокруг.
Когда в конце концов клетку сдвинули, из лужи крови посреди звезды поднялся серебристый столб. Он поднимался все выше и выше, постепенно принимая очертания человека, и наконец из него выступила женщина в серебряном платье, серебряной маске и с серебряным копьем.
Богиня задрожала от страха и спряталась за Кристофера.
— Серебро, — предупредил он. — Я ничего не смогу сделать.
Он сжал зубы. Первый раз за все время Кристофер почувствовал, как беззащитен и гол человек с одной-единственной жизнью. Богиня метнулась к Габриэлю и схватилась за его черный сюртук:
— Это Ашет! Спасите меня!
— Мадам, — вежливо сказал Габриэль привидению, — что привело Вашу честь в нашу скромную обитель?
Привидение проницательно поглядело в щелки маски сначала на Габриэля и спрятавшуюся за него Богиню, потом на Кристофера, на клетку и на всеобщий беспорядок в холле.
— Я надеялась, что это более респектабельное заведение,— сказала женщина глубоким мелодичным голосом и сдвинула маску с лица. Посмотрев на это лицо, Кристофер почувствовал себя круглым идиотом в тигровой шкуре с навешенными на нее побрякушками.
— Матушка Праудфут! — воскликнула Богиня.
— Я давно пытаюсь прорваться сквозь эту пентаграмму, дитя мое, — раздраженно проговорила матушка Праудфут. — Тебе следовало со мной посоветоваться, прежде чем принимать столь важное решение. Ты ведь знала, что я непременно изменила бы для тебя правила, если бы могла. — И, повернувшись к Габриэлю, добавила:— Вы выглядите достаточно солидно. Это вы тот самый главный волшебник Двенадцатого А, де Витт?
— К вашим услугам, мадам. Простите нам этот временный беспорядок. У нас были неприятности, а вообще мы вполне достойные и уважаемые представители своего народа.
— Я так и думала, — ответила матушка. — Не могли бы вы позаботиться об этой Дочери Ашет? Я была бы вам весьма благодарна, если бы вы помогли мне, потому что я должна сообщить о ее смерти.