— Извините, пожалуйста. Из-за меня всем вам пришлось столько пережить...
— Ну и что? — сказал Фелим. — Из-за меня тоже. Однако я в этом не виноват. И ты не виновата.
— Я не знаю, что вы обо мне теперь думаете... — продолжала Ольга.
Она как будто не слышала слов Фелима.
— Да то же самое, что и всегда, — сказала Эльда.
— Вот разве что теперь мы знаем, почему ты вступила в гребной клуб, — усмехнулась Клавдия. — Ты, значит, большую часть жизни провела в море?
Ольга медленно кивнула. Все друзья наблюдали за ней с тревогой. Это был первый раз, когда она повела себя как живой человек, а не как зомби.
— Но я не знаю, что все теперь обо мне думают! — повторила она.
— Ну, так ведь родителей не выбирают! — буркнул Рёскин, и Клавдия, Лукин и Фелим хором добавили:
— К сожалению!
— Но я ведь и в самом деле украла его сокровища! — сказала Ольга. — Кроме меня, никто не знал, где он их прячет. Я приплыла туда под покровом ночи и вырыла их.
— Да ты мне уже об этом рассказывала, когда одолжила денег на новую одежду, помнишь? — сказал Лукин. — Для этого, должно быть, понадобилось немалое мужество. А еще большее мужество и хладнокровие потребовалось для того, чтобы спрятать эти сокровища и продавать их по чуть-чуть в каждом городе, куда ты приезжала. Я бы, например, не выдержал и продал все сразу, даже если бы это позволило отцу меня выследить.
— Но теперь же все знают, что я воровка! — воскликнула Ольга.
— Насколько я слышал, никто тебя ни в чем не винит, — возразил Рёскин. — Все только говорят, что ни за что бы на такое не решились. А потом, он ведь сам все это наворовал, верно?
— К тому же все знают, что ты взяла только то, что тебе причиталось, — добавила Клавдия.
— Ну, не только, — сказала Ольга. — Я взяла еще малость сверху — за побои.
По ее угловатой скуле поползла слеза. Ольга продолжала, медленно и отстраненно:
— Пока я была его юнгой, он обращался со мной не так уж плохо. Так только, отвешивал мне затрещины, когда напивался. По-моему, он считал меня мальчишкой. Ему всегда хотелось сына. Но когда он обнаружил, что я могу поднимать ветер, все стало гораздо хуже. Ну знаете, как бывает: когда только учишься чему-то, то не всегда все получается как следует, а иногда и ничего не выходит. И когда такое случалось, он всегда бесился и колотил меня. А потом он однажды застал меня на берегу, когда я играла с воздушными стихиями и пускала маленькие вихри. Я ему сказала, что тренируюсь, но это была неправда. Народ воздуха такой славный... был... и я на самом деле просто забавлялась. А он разъярился. Он сказал, что это пустые забавы, а девки должны делать только то, что полезно для их мужчин. Он обозвал меня ведьмой и избил до полусмерти. После этого я так долго болела, что ему даже пришлось оставить меня на берегу, уходя в очередное плавание. А когда я выздоровела, то обнаружила, что стихии больше меня не слышат. И с тех пор я только и могла, что создавать чудовищ. А он снова бил меня за то, что я не могу поднимать ветер.