— Ну, в общем, мне и так хватило, — сознался Дерк. — А что же вас разбудило?
— Да вот, не могу вспомнить, — сказал дракон. — Мне и самому любопытно. В моем-то возрасте да при моем состоянии я должен был спать себе да спать, пока тихо не умру во сне. Конечно же, я не знал, насколько я плох. Мне это рассказали твоя жена и та маленькая женщина-целительница. Но я определенно был слишком слаб, чтобы проснуться. Я знаю лишь одно: меня что-то разбудило. Ударило в меня, словно синяя молния. Может, это и была молния. Но как она тогда очутилась в пещере, в которой я спал? И вот я проснулся и узнал из окружающих разумов, что этот мир измельчал и сделался дрянным местечком.
У Дерка была одна догадка насчет загадочной синей молнии. Так значит, он сам навлек на себя все эти неприятности, попытавшись вызвать демона! Но эта мысль промелькнула и тут же исчезла, сменившись радостным возбуждением. Этот дракон умеет читать мысли! Дерк надеялся, что этим свойством будут обладать его грифоны, и был очень разочарован, когда оказалось, что они его лишены. «Странный я все-таки человек, — подумал Дерк. — Сижу на мокрой траве, мокну под дождем, чахну — даже встать сил нету, — в голове у меня лишь одно: так значит, все-таки есть на свете существо, способное читать мысли!»
— Меня чрезвычайно заинтересовала ваша способность читать мысли, — сказал он дракону. — В наше время мало кто ею владеет.
— Да просто никто не тренируется, только и всего, — сказал дракон. — Раньше это была одна из первых вещей, которым тебя учили, когда ты начинал заниматься магией. И ты бы мог это делать, волшебник, если тебя правильно обучить. И хорошо, что меня этому обучили! Пока я тут жил, я много чего узнал о тебе и о твоих домашних — много такого, что больше неоткуда было бы узнать. А если бы я этого не узнал, я бы мог поубивать большую часть твоих птицекотов — уж коричневую так наверняка. Она хамила больше всех. Но и те две тоже разговаривали довольно грубо.
— Что, и Лидда с Эльдой тоже? — переспросил Дерк.
Ну надо же: у них хватило храбрости оскорбить дракона! Калетта достаточно велика, чтобы подумать, что ей в случае чего удастся удрать — хотя она ведь видела, что случилось с Китом, — но Лидда не крупнее какой-нибудь мэрской коровы, а Эльда и того меньше. А дракон съел не менее половины стада мэра. Ох, мне же теперь придется заплатить мэру за коров! Где ж я деньги-то возьму?!
— Я прошу прощения за своих дочерей-грифонов, — сказал Дерк.
— Они тревожились о тебе, — объяснил дракон, — и вполне справедливо обвиняли меня. И срывали на мне свое беспокойство. То же самое можно сказать и про тех двух худых людей — хотя они, несомненно, надеялись, что я сочту их неаппетитными. Я узнал в их поведении себя самого. Все твои люди очень уважают тебя, волшебник. Это впечатляет. Но больше всего меня встревожил этот костлявый мальчишка, твой сын...