На этот раз ее голос уже не раскатился прежним гулким эхом. К нему примешались другие звуки, по большей части — какое-то шарканье за дверью.
Может, сторож все-таки разыскал чайник и наконец несет ей питье? Но тогда, судя по звукам, сил у него на это ушло немерено.
Кверида вопросительно повернулась к двери — и тут в зал вошел костлявый серый волк. Шерсть у него на хребте стояла дыбом.
— Уилки, будь так любезен, держи себя в руках, — сказала Кверида. — В чем дело?
Привратник был оборотнем и, занервничав, случалось, изменял облик.
— Немедленно прими нормальный вид! — прикрикнула на него Кверида. — Я не могу разговаривать с волком!
Волк покорно поднялся на задние лапы и превратился в человека — очень волосатого и очень недовольного человека. Уилки подтянул штаны — у волков талия расположена ниже, чем у людей, — и с негодованием произнес:
— Я сказал этому существу, что вы больны, мэм, я сказал, что вы заняты, я сказал, чтобы оно убиралось, а оно даже не потрудилось ответить!
— Кто — оно? — спросила Кверида.
Уилки указал в сторону двери. В дверь просунулась огромная коричневая птичья голова, и на Квериду взглянул большой блестящий карий глаз. «Вот те раз! — подумала Кверида. — Да это же один из Дерковых грифонов! Мой грифон. Та крупная самка».
— Пускай входит, — сказала Кверида. — А ты можешь идти, Уилки.
Грифонша присела, сложила крылья и протиснулась в дверь. Кверида краем глаза заметила, как привратник обогнул грифона и выскочил вон. Но внимание Квериды было всецело приковано к этому огромному, прекрасному существу. Грифонша безраздельно завладела ее воображением еще с момента визита мистера Чесни. Кверида еще тогда восхитилась этим нежным коричневым оттенком перьев и бежево-белыми переливами крыльев. Теперь же она заметила, что среди полос на крыльях есть и серые, зеленовато-серые, и что у коричневых перьев на голове тот же зеленовато-серый отлив, и тот же самый оттенок проступает вокруг настороженно глядящих на нее глаз. Но прекраснее всего было изящество, с которым орлиная часть перетекала в львиную — подтянутая грудь и мускулистый, поджарый зад. Просто помыслить невозможно, чтобы это существо было составлено из частей — оно воспринималось как единое, гармоничное целое. Да, приходится признать, что Дерку удалось создать потрясающее животное. Оно даже превосходит того крылатого жеребенка. Квериде нестерпимо хотелось, чтобы это существо принадлежало ей, чтобы она могла погладить эти нежные перья — и даже, быть может, прокатиться на нем по небу.
— Я не оно, — заявила грифонша. — Я — она. Меня зовут Калетта.