— Эй, вы! — топнула она ножкой, — Где Фрэнсис?
Он ответил ей скучным, каким-то неопределенным взглядом.
— Мандрагора, — сказал он. — Абракадабра. Что говорить, когда нечего говорить.
— Да-да, только вы же сейчас не массовку озвучиваете, — попыталась вразумить его Кэрол. — Я хочу выяснить, где мои Главные Герои.
Человек рассеянно махнул куда-то за чертово колесо.
— У себя, — сообщил он. — Собрание комитета.
Пришлось Кэрол отправиться туда. Не успела она пройти и двух шагов, как этот человек окликнул ее:
— Эй, ты! А спасибо сказать?
«Грубиян!» — подумала Кэрол. Она обернулась и строго посмотрела на него. Оказалось, что он прихлебывал из вонючей зеленой бутылки.
— Вы пьяны! — возмутилась Кэрол. — Где вы это взяли? В моих снах нет места алкоголю!
— Норман меня зовут, — представился человек. — Вот, горе топлю.
Кэрол поняла, что толку от него не добьешься. Пришлось ей сказать «Спасибо» — просто чтобы он больше не орал ей вслед — и пойти, куда было указано. Идти пришлось через целое поле цыганских повозок. Поскольку вид у них у всех был какой-то конфетный и размытый, Кэрол спокойно прошла мимо, решив, что они тоже из ее тысячеликой труппы. Она знала, что та повозка, которая ей нужна, будет самая что ни на есть настоящая с виду и очень даже четкая. Так оно и оказалось. Правда, повозка скорее напоминала просмоленный черный сарайчик на колесах, зато из его ржавой трубы поднимался всамделишный дымок.
Кэрол принюхалась. Вот странно. Пахнет карамелью! Тут Кэрол сочла за лучшее застать своих работников врасплох. Она решительно протопала по черной деревянной лестнице к двери и распахнула ее.
На нее хлынул дым и запах спиртного и карамели. Все ее работники толпились внутри, но, вместо того чтобы вежливо обернуться и выслушать ее распоряжения, как случалось обычно, никто из них поначалу не обратил на нее никакого внимания. Фрэнсис сидел за столом и резался в карты с Мартой, Полом и Бимбо при свете свечек, воткнутых в зеленые бутылки. Возле каждого из них стоял стакан с вонючим вином, однако, к ужасу Кэрол, сильнее всего воняло из бутылки, к которой присосалась Люси. Прелестная нежная Люси сидела на скамейке у стены, хихикая и прижимая к груди зеленую бутылку. В тусклом свете Кэрол показалось, что лицо у Люси стало как у гнома, а волосы, как выразилась бы мамочка, «в некотором беспорядке». Мелвилл что-то жарил на плите у двери. Кэрол было стыдно даже смотреть на него. Мелвилл напялил белый засаленный передник и улыбался сонной улыбкой, помешивая стряпню. Трудно было даже представить себе нечто менее злодейское.