Со стороны города доносился такой шум, что Кэрол не удержалась и тоже поднялась из шезлонга. Тысячеликая труппа толпой направлялась на пляж. Актеры радостно вбегали в воду, таща за собой небольшие купальные кабины на колесах, или просто срывали с себя одежду и кидались в море. Прочие отдыхающие подняли по этому поводу крик. Еще больше крику было на главной площади у казино, где тысячеликая труппа хлынула в элегантные кафе, громогласно требуя мороженого, вина и лягушачьих лапок.
— Презабавно, — хмыкнул Мелвилл. — Нет, сэр, не только честолюбие. Скорее можно сказать, что Кэрол упивается успехом, а ее мамочка упивается ею. Довольно трудно, знаете ли, что-то прекратить, если чья-нибудь мамочка полагает, что все должно идти по-прежнему.
Теперь по главной улице несся конный кеб, а вслед за ним мчалась вопящая толпа взбудораженного народу. Их преследовал небольшой отряд жандармов. Все это происходило потому, что седобородый господин в кебе самым возмутительным образом швырял во все стороны горсти монет и драгоценностей. «Наверное, по большей части они позаимствованы из арабской сокровищницы и пиратских кладов», — подумала Кэрол. Она и сама не знала, чем все это обернется — стекляшками или настоящими самоцветами.
— Бедняга Бимбо, — покачал головой Мелвилл. — Сейчас он считает себя этаким царственным Санта-Клаусом. Слишком часто играл эту роль. Боюсь, пора ему на покой.
— Как жаль, что ваша мама велела кебу подождать, — сказал Крестоманси Кэрол. — Кто это там? Марта, Пол и Фрэнсис? Направляются прямо в казино.
Так оно и было. Кэрол видела, как они, взявшись за руки, втроем танцуют вальс на мраморных ступенях. Веселье для этой троицы только начиналось.
— Пол, — заметил Мелвилл, — как-то говорил мне, что знает способ сорвать банк.
— Весьма распространенное заблуждение, — отозвался Крестоманси.
— Но как? — возмутилась Кэрол. — У них же и денег-то нет!
С этими словами она случайно опустила взгляд. Бриллиантовый кулончик исчез. Бриллиантовая брошка тоже. Сапфировые браслеты и все-все золотые тоже пропали. Даже застежки с сумочки и то были сорваны.
— Меня ограбили! — взвизгнула Кэрол.
— Марта, наверное, — печально предположил Мелвилл. — Не забывайте, что она играла воровку-карманницу в «Лондонском тиране».
— Мне представляется, что вы задолжали им изрядные гонорары, — заметил Крестоманси.
— Но что же мне делать? — зарыдала Кэрол. — Как мне их вернуть?
Мелвилл явно переживал за нее. Внешне это выражалось злодейской усмешкой, но Кэрол прекрасно его поняла. Мелвилл просто лапочка.
А у Крестоманси, наоборот, вид был удивленный и слегка скучающий.