Грундо медленно и вдумчиво водил пальцем по страницам своего атласа. В картах-то он разбирался прекрасно, а вот с надписями на них у него были проблемы.
— Вот он! — воскликнул он наконец. — И этот замок на той же странице. Слушай, Родди, дотуда всего сорок миль! Пешком дойти можно, если надо!
— Да ведь это же несколько дней идти придется! — возразила я. — Пешком — это очень медленно.
— Ну, тогда давай выйдем на шоссе и попросим кого-нибудь нас подвезти, — предложил Грундо.
Мы снова собрали свои сумки и тронулись в путь. Мне эта затея все еще казалась сомнительной.
— Должна тебя предупредить, — сказала я Грундо, когда мы вышли на раскаленную солнцем дорогу, — они могут оказаться очень странными. Если судить по моей тете Доре.
— Ну, отец-то у тебя нормальный! — сказал Грундо.
— Так это потому, что его дедушка воспитывал, — объяснила я. — Они не держат при себе мужчин дольше семи лет. Потому папе с дедушкой и пришлось от них уехать. Но дедушка как-то сказал, что он и сам бы дольше не выдержал. Понимаешь, семейство Димбер — потомственные ведьмы. И на самом деле это все, что я про них знаю. Грундо вздохнул с завистью.
— Когда вырасту, — заявил он, — то непременно породнюсь как минимум с тремя странными семьями! Хочу иметь толпу сумасшедших родственников.
Мы брели между дышащих жаром изгородей, обсуждая, каким бы образом Грундо мог этого достичь. Помню, когда мы наконец вышли на большое шоссе, я говорила:
— Три странные жены — это значит три двоеженства либо три развода. Думаешь, ты такое выдержишь?
И тут я сказала:
— Погоди-ка!
В тенистом уголке у перекрестка мне на глаза попалась купа фиолетовых цветков расторопши. Мне на ум тут же Пришла заснеженная равнина и сухие головки растения с седыми комьями семян. «Расторопша, или "радость путника"», — подумалось мне. И я почувствовала, как раскрывается еще один цветочный файл хромой женщины — «Путешествия и поездки», перекрестная ссылка на «путешествия вне тела и перемена обличья». Эта перекрестная ссылка нам бы вряд ли понадобилась, но там, в разделе обычных путешествий, была и расторопша. Я поняла, что расторопшей ее зовут не зря. Это было простенькое заклятие для удачного и безопасного пути, и я видела, что именно это нам и требуется. «Лучше всего совершать там, где встречаются три дороги», — говорилось в файле, и именно на таком перекрестке мы и стояли: шоссе, над которым колыхалось жаркое марево, уходило на две стороны, а дорога, ведущая к замку, откуда мы пришли, была третьей.
Грундо поставил свою сумку на землю и принялся ждать с каменным лицом. Я осторожно сорвала семь колючих цветков. Если бы я не была так поглощена цветочным файлом у себя в голове, я бы уже тогда могла заметить кое-какие сигналы тревоги, исходящие от Грундо. Грундо старался вести себя культурно, но на самом деле он ужасно завидовал. С его точки зрения, мне повезло со всех сторон — и магия мне досталась, и родственники у меня такие интересные, — а ему только и остается, что путаться под ногами. Еще немного — и он мог разозлиться всерьез. А когда Грундо злится, он может много всякого натворить со своей вывороченной наизнанку магией.