Фельдшерица оказалась весьма суровой леди, как и можно было ожидать. Она категорически не одобряла того, что мы шляемся по дорогам сами по себе. Она сказала, чтобы мы ни в коем случае больше так не делали. Сказала, что Саттон-Димбер ей тоже не по пути, однако же довезла нас до ближайшего городка. Мы обливались потом, проезжая между дрожащих в мареве изгородей, а она говорила о том, что колодцы и водоемы пересыхают, и качала головой: надо же, какая засуха выдалась! Наверное, она была не лишена снобизма. Когда мы ей рассказали, что отстали от королевского кортежа, она заметно подобрела и перестала разговаривать о засухе.
— Ну, тогда неудивительно, что вы оба совсем не знаете жизни, — сказала она. — Где же вам было научиться-то? Видите ли, я для вас тоже мало что могу сделать — мне надо заехать к дедушке с больной ногой, — но я оставлю вас на площади, на месте, где вы сможете сесть на автобус до Димбера. Деньги-то на дорогу у вас есть?
Мы пересчитали все деньги, которые у нас оставались, и вышло, что на автобус как раз должно хватить.
— Ну, тогда попросите водителя высадить вас у Димбер-Хауза, — сказала она. — Это не доезжая до деревни, а так вам придется возвращаться назад на добрую милю.
Въехав на площадь, она сказала:
— Вот остановка. Стойте и ждите у трактира «Шахматная доска», а то водитель не остановится. Автобус приходит в два тридцать — вот-вот появится.
Она остановилась, и мы открыли двери, собираясь выходить.
— А вас там ждут, у Димберов-то? — спросила она.
— Вообще-то нет… — сказала я и начала было объяснять.
Фельдшерица цокнула языком.
— О господи! Тогда я лучше позвоню им от дедушки и предупрежу, — сказала она. — Нельзя же сваливаться на таких людей как снег на голову. Вы ведь не король!
— Да знаем мы! — буркнул Грундо, но фельдшерица его не услышала и уехала прочь.
Однако же семейство Димбер она предупредила. Когда мы наконец выбрались из душного, жаркого, грохочущего автобуса — он был еще хуже нашего автобуса из кортежа: честное слово, он по дороге заезжал во все до единой деревушки Глостершира и еще подолгу стоял на перекрестках, дожидаясь других автобусов, — так вот, когда мы наконец сошли с автобуса, я увидела свою тетю Джудит, которая озабоченно поджидала нас у Димбер-Хауза. Я поняла, что это, видимо, моя тетя, потому что она была примерно того же возраста, что и моя тетя Дора. Я увидела ее еще до того, как мы сошли с автобуса, потому что дом стоял на холме над дорогой, сам по себе на фоне неба, и Джудит ждала на шестифутовом обрыве над дорогой, в палисаднике за стеной.