— Стоп! У меня суперкрутая оранжево-бордовая мысля! А ну погодите одну алую секунду! — И не успели Фрэнк и Джесс унести ноги из сарайчика, как он забарабанил в окно. — Эй, есть тут кто? Перепугались до багрянца, что ли, отвечать не хотите? Вылезайте, киноварь вас так!
Делать было нечего. Фрэнк поднялся и открыл окно. Громила оперся о подоконник и сунул внутрь свою рожу. Никогда в этой роже не бывало ничего симпатичного, — большая, пухлая, с глазами-щелочками, — а сейчас с одного боку она была вся в грязи, а с другого опухла пуще обычного. На тупом подбородке Громилы даже виднелась кровь — совсем чуточку.
— Чего тебе? — спросил Фрэнк.
— Багровой справедливости! — ответил Громила. — Как обещано! И ты, синь-белизна, все равно должен мне десять пенсов!
— И что? — собрав всю наличную храбрость, поинтересовался Фрэнк. За спиной Громилы виднелась банда — насупленная, грязная, ощетинившаяся дубинками и духовыми трубками и в сопровождении обычного обоза самодельных тележек. Банда по возможности не появлялась без этого снаряжения и превосходно умела им пользоваться.
Громила просунул свою рожу еще глубже в окно. Джесс начала незаметно подгребать к себе цветочные горшки — какие-никакие, а боеприпасы. Привередничать не приходилось.
— А я прощу тебе те бирюзовые десять пенсов, — произнес Громила, — если ты мне обеспечишь эту твою малиновую справедливость и разберешься с тем сине-лиловым гадом. Только слабо тебе, вот что, кармин-зеленка.
— Не слабо, — ответил Фрэнк. — Это ты про кого?
— Про того сизого гада, — пояснил Громила. — Вернона Уилкинса. Погляди, что он мне сделал. Вон, погляди! — И он сунул просторную ладонь прямо Фрэнку под нос, растопырив пальцы. На ладони лежало что-то маленькое, грязное и красное с одного конца. — Видал миндал? — поинтересовался Громила. — Зуб, вот что. Этот пурпурный гад мне его вышиб. Ну, чего скажешь?
Сказать Фрэнк мог только то, что Вернон Уилкинс молодец, но смолчал.
Громила просунул руку в сарай.
— И ты тоже, — обратился он к Джесс. — И ты погляди. Хорошенько погляди, хаки-маренго!
Пришлось Джесс подойти и тоже изучить зуб. С собой она прихватила горшок — так, по чистой случайности. Это был плоский зуб, сточенный почти до корня.
— Ну, — сказала она. — И чего ты хочешь, чтобы мы с ним сделали?
— Достаньте мне его зуб, — потребовал Громила. — Вы же организуете возмездие, беж-бордо! Так вот достаньте мне зуб желто-лилового Уилкинса и принесите сюда, чтобы я видел. Тогда прощу те десять пенсов.
— Это стоит больше десяти пенсов, — заявила Джесс.
— Ча-во? — протянул Громила. — Чей там голос из помойки? Что, тоже хочешь без зуба остаться?