— Ой, Фрэнк! — ахнула она. — Сюда, скорее! Тут кусок человека! — И отпрыгнула от ноги.
В этот момент она столкнулась с Фрэнком. Фрэнк пошатнулся и наступил на ногу.
— Кобальт бордовый! — высказалась нога. — Теперь вы мне все переломали!
Фрэнк и Джесс, держась друг за друга и дрожа от потрясения, нагнулись и заглянули за газонокосилку. Там имелся Громила Гибл. Нога была его и соединялась с остальным его телом вполне обыкновенным образом. Но у него самого вид был вовсе не обыкновенный. Он сидел, сложившись пополам и обхватив себя руками, и явно не хотел двигаться. Еще страннее было то, что глаза у него совсем распухли, а по всему лицу виднелись мокрые следы и даже свитер промок от свежих слез. Фрэнк и Джесс уставились на него. То, что Громила оказался в их сарайчике, само по себе было невероятно, но еще невероятнее было обнаружить, что он все глаза себе выплакал! Фрэнк почувствовал некий священный ужас, ведь до него никто не видел, чтобы Громила плакал. Джесс даже едва не пожалела врага.
— Что стряслось? — спросила она.
Громила разразился жуткой бранью — лиловой, оранжевой, бордовой, пламенной бранью, — а покончив с этим, он снова залился слезами, жалостно всхлипывая:
— Я уж думал, вы никогда не придете!
— Но в чем дело-то? — настаивала Джесс. — Что случилось?
— Это все она, — рыдал Громила. — Только поглядите, что она со мной сделала!
— А что? — удивился Фрэнк. Кроме слез, с Громилой все вроде бы было как раньше.
— Кто? — уточнила Джесс. — Бидди?
— Ага, — закивал Громила. — Она. — Пришлось брату с сестрой выслушать еще порцию брани, а потом увидеть еще порцию слез. С добавкой. Тогда Громила спросил: — Вы чего, хотите сказать, что ничего такого не видите?!
Он протянул к ним большую могучую руку. Она тряслась.
— Ну что, видите их?
— Кого? — не понял Фрэнк.
— Не знаю я, кто они такие! — взвыл Громила. — Штучки! Ползают везде, щекочутся, кусаются и царапаются! Некоторые жалят. Вы что, их не видите?
— Не-а, — замотали головами Фрэнк и Джесс.
— Значит, невидимые они, — заключил Громила. — Тут их полно! Я их и вижу, и чувствую! Они мне пошевелиться не дают! У Стаффорда, Рэя и остальных тоже такие же завелись! У нас у всех из-за них дергунчик, и мы попрятались, чтобы нас не спрашивали, что это с нами! Вот я к вам и пришел, может, вы чего сможете? Но вы же их не видите, — снова зарыдал Громила, — значит, мне не поверите.
А они есть, вот они, сидят везде! Честно! Мука мученическая, синь-кармин!
Фрэнк и Джесс почему-то поверили ему. Наверно, потому, что он плакал. Оба были потрясены тем, что Бидди способна сделать такое со своими собственными прислужниками, и Джесс еще подумала, какое коварство — сделать эти Штучки невидимыми, ведь так никто не поверит, что с бандой что-то стряслось.