Дохлый номер.
И главное, прятаться ему вроде бы было негде после такого тщательного осмотра…
Но нашли только тайник со слезкой — явно младшего обслуживающего персонала. (Станут охранники собственные тайники рассекречивать, как же! А у преподавателей вся слезка хранится под кроватями, чтобы далеко не бегать.)
Поэтому над тайником на радостях провели показательное судилище и слезку торжественно сожгли. На облитых ею поленьях красиво плясали голубоватые огоньки.
Здоровый образ жизни восторжествовал, только вечером ужин есть было невозможно: что не пригорело, то пересолилось.
Спать мы легли голодными, злыми и измученными всей этой кутерьмой.
На пустой желудок я уснуть не могла, хотя это и страшно полезно для фигуры, как уверяют хором знающие люди. Ворочалась и ворочалась, словно на сковороде.
Живот пел песни и всячески намекал, что если его не покормят, то мы с ним так и будем распевать до утра.
Его урчание приглушило появление охраны. Все происходило по вчерашнему сценарию: пришла надзидама, поставила двоих, вскоре двое превратились в целую кучу запакованных в кожу фигур.
Янтарный снова приземлился в мою кровать. Как в свою собственную.
— Ты по мне соскучилась? — требовательно спросил он, вжимая меня в тощий матрас.
— Ага, весь день прорыдала, — подтвердила я. — С той самой минуты, как ты ушел.
— Целоваться будем?
— Отвали!
Надо же, Янтарный что-то уловил в моем голосе, потому что слез с меня и сел на край кровати.
— Чего злая?
— Есть хочу, — честно сказала я.
— А чем тебя сегодняшний ужин не устроил? Довольно вкусный.
— С ума сошел? Его в рот нельзя было взять! Нет, конечно, если ты любишь соленые угольки…
— А, я забыл, что у нас кухни разные. Вот это и для меня было новостью.
— Да, — подтвердил Янтарный. — У нас своя, гарнизонная. А у вас пансионатская.
— Великолепно! И тут обули.
— Ладно, — сказал, помолчав с минуту, Янтарный. — Лежи, я сейчас, — и куда-то смотался.
Ну и самомнение у некоторых! Он что же, думает, без его одобрения я тотчас вертикальное положение приму? Посреди ночи?
Перевернув и взбив каменную от старости подушку, я попыталась забыть, что ужина не было, и задремать.
Забыть не удалось.
Вскоре вернулся Янтарный с подкреплением в лице нескольких охранников. Они сгрудились около овального стола, который стоял в центре нашей комнаты и был предназначен для рукоделия под руководством надзидамы в послеобеденные часы.
Что там они делают с нашим столом?
— Девчонки, есть идите! — просто пригласил Янтарный. Мы дружно встрепенулись, еще бы, голодными были все.
— Скорее, а то остынет…