Я проснулся внезапно, как от толчка, и сел, тревожно оглядываясь. Ночь была на исходе. Небо над горами бледнело, в зябких сумерках проступали очертания деревьев. Может, какой-то хищник? Местные предупреждали, что львы иногда поднимаются высоко в горы. Правда, старик, указавший мне дорогу к «дереву духов», утверждал, что вблизи от него мне не угрожает никакая опасность, но кто знает… Я прислушался. Лишь слабый голос ручья доносился из ущелья. Под легким ветром амулеты, висевшие на «дереве духов», шевелились, и это было единственное движение, которое я мог заметить.
Вставать было рано, и я снова лег. Сегодня можно осмотреть верхнюю часть ущелья до перевала. А дальше? Подняться на вершину? Выйти на восточный склон хребта? Нет, не стоит. Там он жить не мог. Хотя можно ли тут быть в чем-то уверенным? Ведь я не уверен даже в том, что то, что я ищу, существует. Может, пора возвращаться? Когда я в последний раз звонил Янине, она выглядела уставшей и смотрела на меня как-то странно — так смотрят на чужого. Или на близкого человека, которого перестал понимать. Даже она! Что уж говорить о коллегах. Впрочем, они ничего не знают о моих поисках — для них я нахожусь в длительном отпуске после ранения. Я сделал все, чтобы в Управлении не догадались о моих планах. История с Рупертом и Вергерусом сделала меня осторожным. Прежде чем отправиться по намеченному маршруту, я долго путал следы. И лишь убедившись в отсутствие соглядатаев, приступил к осуществлению своего плана. Индия, затем Гвиана, Австралия и вот теперь Африка. Куда отправиться теперь?
Нет, заснуть уже не удастся, надо вставать. Я сложил спальник, зажег горелку, чтобы сварить кофе. Последняя операция потребовала значительных усилий и терпения — я все еще не научился свободно действовать левой рукой там, где обычно трудилась правая.
Потянувшись за кофеваркой, я краем глаза заметил среди деревьев какой-то огонек — словно спичку зажгли. Что это — обычный светлячок? Или… Я направился к нему. Было еще темно, ветки деревьев так и стремились вонзиться мне в глаза или хотя бы уцепиться за одежду, я уклонялся, но ни на секунду не терял из виду светлое пятно; к счастью, оно оставалось на месте, словно ожидая меня; наконец я приблизился.
Нет, это не был светлячок. Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Его можно было бы сравнить с цветным пламенем, какое бывает, если в костер бросить медь или латунь, — но это было слабое сравнение. Больше всего оно походило на полярное сияние, виденное мной в детстве. В отличие от обычного пламени, это не билось, не рвалось — оно плавно текло, непрерывно и незаметно меняя цвет и форму: только что оно было похоже на птицу или бабочку, а теперь, ощетинившись иглами, напоминало обитателя морских глубин. Может, так выглядит шаровая молния? Жаль, я их не видел.