— А то! Источник был отравлен с определенной целью: при жизни изменить людей таким образом, чтобы после смерти они стали послушными и дешевыми слугами. Если не верите мне, спросите у госпожи Нэнии: она видела собственными глазами, что может произойти.
Лекарка кивнула.
— Более того. Если желаете, можно провести, так сказать, опыт, чтобы вы убедились в нависшей над нами угрозе.
— Это правда? — Переспросил Льюс, впиваясь взглядом в лицо женщины. — Покойник ожил?
Нэния, как ни пыталась сдержаться, вздрогнула, вспоминая прикосновение рук мертвеца, а я ответил:
— Не совсем так, милорд. Но он некоторое время двигался, и, что самое опасное, «поднятие» произошло только потому, что рядом с трупом всего лишь сработало слабенькое заклинание. А что может случиться, если некромант возьмется за своих «кукол» всерьез? Они, разумеется, уязвимы, но в отличие от живых людей не чувствуют боли и страха и могут просто завалить любое сопротивление своими телами. Вы хотите воевать с мертвяками? Я не хочу.
— Неужели нет способа, чтобы… — Магайон совершенно отчетливо мучился, стараясь принять правильное решение.
— На данный момент, нет.
— Но вы же сказали, госпожа, что ваше средство уничтожает отравленные ткани?
Лекарка кивнула, но не слишком уверенно:
— Да, милорд, однако… Как установил Мастер, в той же крови могут оставаться частички яда, но пока человек живет, он сам сможет бороться и победить болезнь. Победить окончательно… А если просто накормить больного моим снадобьем, и он умрет, не могу поручиться, что в его теле не останется следов яда. Поэтому Мастер прав: пока мы не можем быть уверены, мы вынуждены быть жестокими.
Льюс болезненно выдохнул:
— Вы понимаете, к чему это приведет? Люди будут протестовать, возьмутся за оружие… Начнется война.
— Если вы будете тверды, милорд, жертвы будут минимальны. Капитан, несомненно, окажет вам всяческое содействие в организации требуемых действий, но Егеря в город не войдут.
— Но…
— Просто не смогут: у вас свой долг, у них свой. Впрочем… Если трудности станут слишком большими, я, так и быть, кое в чем помогу.
— Что вы имеете в виду? — Глаза герцога сверкнули надеждой.
— Я могу определить, есть в теле человека яд или нет. С большой степенью уверенности.
— Но это же меняет дело!
— Только учтите, милорд: я не бесконечен. Помните, сколько сил у меня отняло ваше лечение?
Он слегка замялся, признавая справедливость моих слов.
— Да, я смогу осмотреть большое количество людей и, возможно, часть из них можно будет безбоязненно захоронить в море, не преступая традиции. А что делать с теми, кто не смог избавиться от яда? Вы не боитесь, что разделение на «достойных» и «недостойных» вызовет еще большие разногласия среди горожан?