— Чем же бедная кошка провинилась перед тобой, драгоценная?
Сестра поджала нижнюю губу и жестом, более подходящим бродячему фокуснику, вынула из-за спины правую руку, пальцы которой крепко сжимали пепельный загривок.
— Сам смотри!
Повелительным жестом Шани была водружена мне на руки и, словно очнувшись от жесткой хватки, изобразила… Можно сказать, песню. По крайней мере, это было и не урчанием, и не мурчанием, а странным переливом мяуканья, в котором почти различались слова. А потом кошка крутанулась, всем телом вытираясь об меня. Я почесал дрожащее от удовольствия мохнатое горлышко. Песня и телодвижения повторились, став еще нетерпеливее.
— Я не совсем понимаю…
— Если ты не заметил, наступила весна, — с легким нажимом в голосе произнесла Магрит.
— Это я знаю. Но…
— А весной у зверей наступает период, во время которого каждый ищет себе пару.
— О!
Понятно, у Шани началась течка. Но я-то здесь причем?
Прочитав в моих глазах незаданный вопрос, сестра заявила:
— Твой зверь, ты им и занимайся!
— То есть?
— Если она хочет стать матерью, обеспечь отца ее детям!
Хм. Хорошо еще, это всего лишь кошка… Вот если бы мне надо было в том же духе заботиться о всех остальных домочадцах, вот тогда я бы взвыл. Хотя и сейчас недалек от обиженного воя.
— Но, драгоценная…
— Возражения не принимаются!
Быстрый взгляд, и Лэни, приобняв Ирм за плечи, ретируется, оставляя брата и сестру наедине. Если не считать кошки, конечно.
— Здравствуй.
— Здравствуй.
— Почему бы не начинать с этих слов? А то получается все наоборот: мы приветствуем друг друга перед самым прощанием.
— Поступая так, мы превращаем расставание во встречу, — улыбнулась Магрит. — Встречу с Судьбой.
— Тебя так утомила Шани, что ты искала меня?
— Почему ты не веришь? Кошка, оглушившая своими просьбами весь Дом, достаточная причина для раздражения.
— Для кого-то другого — да. А для тебя… Не поверю, уж извини.
Синие глаза теплеют.
— Я хотела тебя увидеть.
— Вот это уже похоже на правду!
— Происходит нечто нехорошее, Джерон.
— Знаю.
— События могут стать опасными.
— Уже стали.
— Не рискуй напрасно, хорошо?
— Ты тревожишься?
Голова сестры неуверенно качнулась из стороны в сторону.
— Немного.
— Все будет хорошо.
— С тобой?
— И со мной — тоже.
— С тобой должно быть хорошо прежде всего, — полу-просьба, полу-приказ, но очень твердый.
— Будет.
— Обещаешь?
— Да.
— Поклянешься? — Лукаво-настойчивый взгляд.
— Если хочешь. Клянусь. Теперь все правильно?
Она пожала плечами:
— Тебе виднее… Будь осторожен.
Губы сестры подарил миг тепла моей щеке, а потом Магрит снова растворилась в тенях, уводя своих подопечных домой.