— И что теперь делать? — с опаской вопросил Вадик.
— Ногу отрезать. Желательно по шею, — хладнокровно ответила пленница.
— У-у-у-у-у! Курва! — злобно прогудел бандит. — Дельные советы давай, а то так врежу, что сразу умоешься… юшкой кровавой.
— И что я здесь могу поделать? — мрачно произнесла Аня. — Лекарств никаких, даже обмыть рану нечем. Она ужасно грязная, ее будто специально кто-то пачкал.
— Это живица сосновая. Гарик сказал, что она помогает.
— Может, и помогает, но вот только здесь коры и всякого мусора больше, чем самой смолы.
— Ну что? — поинтересовался подошедший Рог.
— Ему доктор нужен, — буркнула Аня.
Головорез хотел было уточнить, но, взглянув на ногу Вадима, осекся. Даже его скудных медицинских познаний вполне хватило, чтобы понять — дело плохо. Рана вздулась, вывернулась, демонстрируя рассеченное мясо. Края приобрели нехороший, темно-багровый цвет, все это было сильно испачкано разным мусором, попавшим туда с грязных рук вместе с живицей. Обильные выделения сукровицы и гноя довершали неприглядную картину. Рог поморщился: ему померещился нехороший запах. Вряд ли нога успела серьезно загнить за столь короткое время, но все еще впереди. Вожак понял, что этот боец для него потерян — вряд ли он оклемается, совершая в таком состоянии многокилометровые марш-броски по весеннему лесу. Сомнительно, что его спасет покой, — тут действительно нужен доктор с набором инструментов и медикаментов.
— Ну что там? — еле слышно выдохнул Вадим, с надеждой глядя на вожака.
— А ничего! — со злобой ответил тот. — Не хрен было ногу подставлять! И что мне с тобой теперь делать?
— Да ничего, ничего! — зачастил раненый. — Все хорошо будет, я дойду, я нормально идти буду, вот увидишь!
— И долго ты сможешь идти? — Рог махнул рукой. — Ладно, лежи пока… не дергайся. Учти, если утром не встанешь, я тебя сам прирежу. Все понял?
Потеряв дар речи, побледневший Вадик смог лишь суетливо кивнуть.
Закончив возню с приготовлением стоянки, бандиты расселись вокруг костра. Так как еды у них не было, ужин пришлось отменить. Правда, Рог не упустил возможность поиздеваться над пленницей. Зачерпнув горсть снега, он насмешливо произнес:
— Анька! Вот, угощайся, это бандитский хлеб… Он же и чай. Привыкай к нашей непростой жизни, полной лишений и приключений.
— Если вам так плохо живется, почему бы не поменять образ жизни? — неприязненно произнесла девушка.
— Ты имеешь в виду, зажить нормальной жизнью? Как у вас на острове?
— Почему бы и нет?
— Легко сказать… Сомневаюсь, что кто-то нас примет с распростертыми объятиями. Мы, знаешь ли, успели много набедокурить.