— Да ты подымайся, Лед. Пол холодный, еще простудишься, — очень доброжелательно посоветовал мне Штоц. Внешне он казался совершенно спокойным, только пальцы теребили небольшой синий медальон, свешивавшийся с шеи на золотой цепочке.
Откуда он меня знает? А впрочем, должен же он знать, кого приволокли его головорезы. Но зачем я ему понадобился? Зачем?!
— Спасибо, Яков Наумович, лучше полежу. — Я прислонился спиной к стене и поджал ноги к груди. Ух-х-х... Больно-то как! Ребра, мои ребра...
— Ну, зачем же так официально, — ничуть не удивился тому, что его узнали, Штоц. — Я из Патруля... ушел, так что ничто не мешает нам перейти на ты. Не против?
— Ничуть, — челюсть болела просто жутко и, проведя языком по зубам, я без особого удивления обнаружил выбитый клык. Да и соседние зубы шатаются. Гады! Поубивал бы.
— Времени в обрез, поэтому вопросы задаю только один раз и не повторяю, — сразу перешел к делу Штоц. Нервные пальцы оставили в покое цепочку и принялись черкать ручкой в тетради бессмысленные каракули. Да что с ним такое? Неужели ломка?
Я очень медленно кивнул в знак согласия.
— Где Ворон? — неожиданно подался вперед Штоц.
— Ворон? — Вопрос меня буквально огорошил. Он-то тут причем? Я был настолько удивлен, что, не подумав, ляпнул. — Не знаю.
— Ответ неверный. — Рука Штоца дернулась, и раздался звук рвущейся бумаги. — Сема...
Человек в черном плаще шагнул ко мне. Неприятный запах резко усилился. Гангрена у него, что ли?
— Последний раз я его видел в декабре того года в Лудино, — поспешил я исправить свою ошибку, — когда он получил пулю в живот. Выжил или нет — не знаю.
— Кто стрелял? — взмахом руки остановил Штоц своего подручного.
— Рейнджеры.
— Больше его не видел?
— Нет.
— А на днях в Форте?
— Нет.
— Товар где?
— Какой товар? — чувствуя, что это Штоца вовсе не устроит, напрягся в ожидании ответной реакции я.
— Какой?! — сорвавшись на крик, брызнул слюной Штоц. — Где «сапфировый иней»? Куда этот подонок его спрятал?!
— Первый раз слышу, — пробормотал я, но, думаю, в ответе уже не было необходимости: слишком красноречиво отразилось изумление у меня на лице. Ворон — гаденыш! Это из-за него я так влип!
— Приберись тут, — со всей дури швырнув ручку в стену, Штоц взял свечку и вышел за дверь.
Прежде чем комната погрузилась во мрак, человек в плаще, неловко дернувшись, снова шагнул вперед. От резкого движения капюшон плаща слетел и обнажил туго обтянутый потемневшей кожей череп с редкими остатками волос и провалившимся носом. Но ни трупные пятна, ни почти сразу же наступившая темнота не помешали мне узнать лицо, не раз виденное на плакатах с надписью "Находятся в розыске".