С нар поднялся рябой громила.
— Ты никак рехнулся, Землегрыз?! Ее хватятся завтра же — и на кого подумают?! Хочешь, чтоб город перевернули вверх дном?
— Так ведь она не из города. Пришла прямо перед тем, как наместник приказал закрыть ворота, с какими-то хмырями. Я ее еще на площади приметил, а потом выследил. Посмотри на нее! Настоящая красотка!
— Верно, девка королю впору! — поддержал кто-то.
— Я буду первым! — важно сообщил Землегрыз. — Заслужил ведь? Ничего, красуля, тебе понравится!
Никто не возражал, хотя по лицам было видно, что многим это не по вкусу.
Марисса отпрянула, но ее схватили сильные руки, а к горлу приставили длинный ржавый тесак, который Землегрыз как-то ухитрился спрятать в лохмотьях.
Животный ужас овладел всем ее существом на кратчайший миг, оживив самые жуткие страхи, тщательно загоняемые в самые дальние уголки сознания. Но тут же она взяла себя в руки.
Сделав вид, что напугана до смерти, она бессильно обмякла. Коротышка погладил ее по щеке, надвинувшись на нее, обдавая зловонием гниющей пасти. Но она не давала воли ни ярости, ни ненависти, даже когда грубые руки принялись срывать с нее рубаху, путаясь в шнуровке безрукавки.
Бандиты смотрели во все глаза, затаив дыхание и боясь пошевелиться, как будто пред ними совершался некий священный обряд. Вот в тусклом свете подвала пред ними предстали обнаженные плечи — точеные, с бархатистой смуглой кожей... Гогоча и мешая друг другу, вскочили они, стараясь не пропустить ни единой подробности предстоящего зрелища.
Прикинув, что пускающий слюни урод уже совсем расслабился и потерял бдительность, предвкушая совсем скорое наслаждение, воительница, сложив три пальца в щепоть, коротко ударила ублюдка в точку «малл» приемом, именуемым в крайг-мавен «удар скорпиона». Тот покачнулся, выкатив глаза от пронзившей его боли, и его оружие тут же перекочевало к Мариссе.
Через мгновение Землегрыз с проткнутыми кишками полетел на пол, под ноги оторопевшим товарищам.
— Да ты... — прошипел кто-то и запнулся.
— Ну, кто тут еще хочет моего тела?! — выкрикнула она.
Растопырив пальцы, вожак бросился на нее, пытаясь ударить в глаза, но она выставила вперед ногу и с силой ударила колченогого в грудь, метя по нижним ребрам — чтобы их обломки проткнули печень и легкие.
А затем распахнула дверь и была такова.
Через мгновение она выскочила из темного прохода, уже полностью владея собой, и юркнула в приведший ее сюда переулок. Ее не преследовали — то ли внезапное преображение беззащитной жертвы в дикого зверя их обескуражило, то ли боялись выдать свое убежище.