На выходе Марисса подумала, что девчонка в разорванной рубахе и с окровавленным тесаком будет, пожалуй, привлекать внимание — мягко говоря. Отшвырнув подальше оружие, она наскоро привела себя в порядок, кое-как завязав на груди рубаху и затянув разрезанные шнурки безрукавки.
— Что это с тобой?! — встревоженно осведомился Торнан, когда она вошла в крипту.
— Решила прогуляться вот, — отмахнулась она. — Какие-то пьяные уроды... Еле отбилась!
При этом она почти не погрешила против истины. Рассказывать все, как было, ее совершенно не тянуло. Было стыдно своей глупости, опять же с этого дикого варвара станется пойти разбираться с теми головорезами, а им сейчас не до этого.
Тут же она подумала, что надо возблагодарить Богиню за спасение от ужасной участи.
Стоя в главном зале храма Тиамат, своей богини, вместе с несколькими десятками прихожан, что неустанно молили Небо пощадить их и даровать прощение несчастному городу, она долго молилась, обращаясь к Богине, затем вернулась к друзьям и устроилась в уголке, дожидаясь ночи. Из-за наглухо закрытых дверей храма доносились молитвы, жалобы и стоны. Но Мариссе все же удалось заснуть.
Она проснулась, как от толчка, и сразу поняла, что уже стемнело.
Чикко стоял на коленях возле Мариссы.
— Пойдем, — сказал он, поднимаясь, — нас ждут.
Нельмаз и Торнан стояли у черного хода в храм. Закатное небо затянули грозовые облака. Было невыносимо жарко и душно, особенно после прохлады, царившей в святилище. В воздухе стоял тяжелый запах дыма.
У входа в храм жгли ароматические травы и благовония в больших курильницах. Какой-то пышно одетый бородач с объемистым мешком подошел к костру и принялся горстями кидать туда темный порошок. Горький дым ожег глаза.
— Перец жжет, надо же! — усмехнулся жрец. — Эк припекло купчину!
Молча смотрели друзья, как исчезает в огне дорогая пряность.
В городе пахло смертью, могильная тишина обвивала его, точно саваном, и Марисса, не осмеливаясь говорить громко, прошептала:
— Куда мы пойдем?
— В квартал суконщиков, — так же еле слышно ответил Торнан, — наш единственный шанс — это пролезть через решетку, которая перегораживает реку. Мы с Нельмазом были там — охрана пока не поставлена.
Маленькая группа углубилась в запутанный лабиринт старых улиц. Проходя мимо домов, они иногда слышали обрывки молитвы или рыдания.
Вскоре они оказались рядом с рекой. Здесь располагались сукновальни, бывшие гордостью города. Нельмаз, который, чутко прислушиваясь, шел впереди, остановился у небольшого кривого мостика и показал им узкую дверь, пробитую в городской стене. Сейчас она была, естественно, замурована.