Вернулся Чикко пару часов спустя, и лицо его яснее всяких слов говорило о результатах.
— Плохи наши дела, — сообщил он с порога.
— Что такое? — в один голос спросили Торнан и девушка.
— Запрещены, оказывается, бега. По указу шеффета Бендокира уж лет пять как запрещены. «Поелику сие издевательство над благородными животными, должными нести воинов в битву и путников в дороге и пахать землю для пропитания народа, а не потешать бездельников...» — процитировал он вышеупомянутый указ. — Так прямо на воротах цирка и выбито. Теперь там базар устроили.
Кратко и выразительно охарактеризовав шеффета Бендокира и его указ, Торнан задумался.
— А что тут есть на эту тему? — наконец спросил он. — Не узнал?
— Узнал, — вздохнул маг. — Устраивают тут бои — с оружием и без. Вроде как потешные. Только ты не вздумай туда сунуться: тут порядок такой — дерутся до смерти. Это чтобы подстроенных боев не было.
— Тоже не иначе по указу?
— Именно так, — подтвердил Чикко. — Шеффет Бендокир очень любит спорт и уважает честную игру. В женских боях, правда, этого нет... И не вздумай! — бросил он оживившейся Мариссе. — Видал я тех баб! Любая из них не то что тебя уделает как два пальца обсосать — с ней и Торнан-то не сладит...
— А что еще тут есть?
— Да много чего. Петушиные бои, собачьи бои, кошачьи бои... Мышиные бега, крысиные бега, тараканьи бега... Есть еще женские бега — ну, с женщинами я обращаться не умею. Нет, умею, конечно, — самодовольно облизнулся Чикко, — но не в том смысле.
— Постой, ты сказал — женские бега? — вновь заинтересовалась Марисса. — Это как же?
— Очень просто: женщины бегут девять кругов, а народ на них ставки делает, как на коней. Но ты же туда не сунешься. Как и в эту борьбу.
— Это еще почему? — осведомилась девушка. — Что я, по-твоему, — какая-нибудь дохлячка?
— Да нет, не в этом дело, — маг усмехнулся. — Бабы там голые бегут и дерутся. Чтоб, значит, как в правилах сказано, никто при себе амулетов и разных чародейных штук не имел. Только я думаю, не в этом дело. Скорее уж чтобы народ заманить поглазеть. Кстати, и на борьбе бабьей — тоже.
— Что, совсем голые? — потерянно вопросила Марисса.
— Почти. Только что маски дают, лицо закрыть; да и то не свои, а казенные. Разного цвета — чтоб можно было различать, на кого ставить. Это бегуньям. А борчихи только слегка срам прикрывают.
Несколько секунд Марисса о чем-то раздумывала, а потом решительно засобиралась.
— Ты куда? — спросил Торнан, впрочем, уже зная ответ.
— Деньги зарабатывать!
— Не пойдешь ты никуда! — Торнан загородил проход.
— Пойду! — твердо и негромко сказала Марисса. — Торнан, деньги все равно как-то требуется добыть!