Едва они укрылись, как солнце заволокла белесая полумгла, наливающаяся темнотой с каждым мгновением. Они услышали нарастающий рев, словно освободились все семеро ивлиссов, всуе помянутые проводником, и пытаются сокрушить мир в угоду брату своему — Шэтту.
— Надолго это? — спросил Торнан, замотавшись плащом.
— Как получится. Может, на полчаса, может, на полдня...
А с востока накатывала густая серо-коричневая пелена, как исполинская занавесь от барханов до неба. Накатывавший ветер поднимал, завивая змейками, тучи песка. Потом померкло солнце, словно сдутое с неба исполинским дыханием урагана. Злые песчинки непостижимым образом проникали всюду — в ноздри и гривы коней, под одежду, в глаза, вызывая мучительную резь.
Задыхаясь, чихая, Торнан привычно выругался на судьбу, занесшую их в эту пустыню...
...Границу меж степью и пустыней они преодолели на одиннадцатый день после того, как пресекли Ранну. Эта граница не была четкой; просто бесконечная холмистая равнина, по которой они ехали, становилась все более засушливой, каменистой и неприветливой.
Зеленая ковыльная поросль сменялась верблюжьей колючкой и чахлыми кустиками солянки; последние рощицы и кривые деревья исчезли, деревья, изредка попадавшиеся прежде, исчезли. Чаше и чаще попадались пустоши, засыпанные мелким щебнем. И небеса над сухой равниной из голубых становились белесыми. А когда они поднимались на холмы, то на горизонте уже виднелась изжелта-белая полоса песчаного моря.
Путники стояли на вершине бархана, а перед ними простирались волны песчаного моря. Над головой висело залитое солнцем небо, будто огромный купол, на котором не было ни единого облачка. Жар солнца опалял их, будто гнев жестокого бога.
— Это пустыня, — сообщил Чикко несколько стушевавшейся Мариссе. — Тут нет ни деревьев, ни полей, ни душистого мыла...
Амазонка проигнорировала замечание мага.
— Да, наш друг прав, — согласился Торнан. — Но сейчас мы туда не пойдем. Мы найдем оазис и будем там ждать каравана, а может, наймем проводника.
— С чего ты решил, что мы его дождемся? — Марисса наконец отвлеклась от созерцания грозного жаркого моря.
— Тут проходит идрумский караванный путь — один из трех, — вместо Торнана ответил Чикко. — По нему караваны как раз идут в том направлении, куда нам нужно.
— Ты что, бывал тут? — иронически изрекла амазонка.
— Доводилось, представь себе, — подтвердил Чикко, чем вызвал у Мариссы что-то вроде некоторого уважения. А Торнан удивился — раньше его приятель ничего такого не рассказывал. Но это было весьма неплохо — сам-то Торнан попадал в пустыню всего дважды в жизни.